– Добрый день. Что бы вы хотели?
– «Пятая авеню» есть?
– Да, конечно. Вот, туалетная вода…
Соня поднесла пузырек к носу. Не мой запах, как я и думала.
– Не нравится? – спросила продавщица.
– Не нравится, – ответила Соня. – Но я
возьму.
– Знаете, я, конечно, понимаю, это модные духи, но если
запах неприятен…
– Да нет, я не себе. Я маме. У нас очень разные вкусы,
если этот аромат не по мне, значит, на нее обязательно произведет впечатление.
– А, ясно, – улыбнулась продавщица. – Берете?
– Беру, беру.
– Вот в подарок от фирмы вам еще косметичка.
– Спасибо, очень кстати…
В этот момент в магазин вошла пара, мужчина и женщина. Соня
обомлела. Илья! Спутница его была совсем молоденькая, лет двадцати трех.
Хорошенькая, но ничем не примечательная. Соня не хотела, чтобы Илья ее заметил,
и, схватив покупку, шмыгнула к двери. А что это я удираю, как нашкодившая
кошка? Нашкодил-то он… Ишь пришел духи покупать своей профурсетке. Соня
взглянула на часы. Скоро шесть. Татка, скорее всего, уже ушла с работы. Надо к
ней поехать, поддержать подругу. А про Илью я ей ничего говорить не стану. Да и
что говорить? Что он к почти девчонке ушел? Нет. Промолчу.
Дверь Соне открыла Иришка.
– Давыдовна! Как здорово! – взвизгнула она,
заключая ее в объятия. – А мамы еще нет. Вы договорились?
– Нет, я просто была неподалеку и решила заскочить.
– Чудненько, дивненько! Раздевайся!
– Дай тапки, Ирина… Ну как жизнь?
– Нормально, – пожала плечами девочка. – Ты
ведь уже все знаешь.
– Знаю, – вздохнула Соня.
– Только давай не будем об этом говорить, ладно?
– Ладно.
– Ты мне лучше расскажи про твое агентство. Как дела
идут?
– Мертвый сезон. Можно считать, никак не идут.
– И ничего такого интересненького?
– Какого интересненького? – улыбнулась Соня.
– Ну раньше у тебя вечно что-то интересненькое случалось.
То бандиты наедут, то партнеры кинут…
– Действительно, очень интересненько! – засмеялась
Соня. – Хотя вот недавно одна кретинка подала на нас в суд.
– За что? – округлила глаза Ириша.
– Она собиралась в Испанию с сыном. Так ей визу дали, а
ему нет. Она таки поехала, а когда вернулась, подала на нас в суд.
– Но вы же не виноваты, это посольство…
– Вот даже ты, ребенок, можно сказать, понимаешь, а она
нет.
– И что будет?
– Да ничего. Объяснят ей в суде, что это решение
посольства. Вот с ним пусть и судится.
– Не понимаю.
– Чего ты не понимаешь?
– Как можно быть такой дурой…
– Ты это обо мне?
– Да ты что, Давыдовна! Это я о той тетке. А ты у нас
умная! Хотя не очень. У тебя в договоре написано, что за действия посольства ты
ответственности не несешь?
Софья Давыдовна озадаченно уставилась на девочку.
– Не написано! Вот теперь и расхлебывай! Хотя, конечно,
тебе ничего не будет, но впредь все-таки вставь в договор этот пункт – и тогда
с тебя взятки гладки.
– Ну, Ирина, ты даешь! Вот что значит дочь
юриста! – сказала Соня и тут же осеклась: – Ой, прости…
– Да ладно! Не волнуйся. Рыдать не буду. Между прочим,
я знаю, к кому он слинял. К молоденькой. Только маме не говори, хорошо?
– Ирина, а ты откуда знаешь?
– Выследила. Мы с Машкой выследили. И узнали, кто она.
– И кто?
– Тоже юристка. Только в этом году юрфак окончила.
Двадцать три года. Зовут Олеся. Олеся Луговая.
– Луговая? Похоже на псевдоним.
– Ну зачем ей псевдоним? Это фамилия такая.
– Как ты все это разузнала? – поразилась Софья
Давыдовна.
– Секрет фирмы! – хихикнула Ириша. – Только,
чур, маме ни слова.
– Но ведь рано или поздно она все равно узнает.
– Лучше поздно, чем рано. Пусть пока привыкает, что его
нет… Знаешь, как мне ее жалко! Она такая несчастная ходит. На ней просто
написано: меня муж бросил. Хорошо хоть, Алиса заставила ее подстричься, но все
равно… А я, Давыдовна, решила: ни за что замуж не выйду! Ни за что!
– Ну это мы еще поглядим.
– Нет, я серьезно. Зависеть от какого-нибудь козла?
Чтобы он потом меня на Луговую сменял?.. Ну ничего, он эту Олесю тоже бросит,
он такой… Еще потом приползет к маме, когда никому уже не нужен будет. А она,
наверное, примет его, – вздохнула Ириша. – Она же у нас бесхребетная.
– Неправда! – вступилась за подругу Софья
Давыдовна. – Она вовсе не бесхребетная, а добрая. И очень принципиальная.
– Только на работе. С авторами она воюет будь здоров!
Но тут в двери повернулся ключ, и Иришка прижала палец к
губам.
– Мама, смотри, кто у нас!
– Сонька! Как я рада!
– Татуша, до чего тебе идет стрижка! – воскликнула
Софья Давыдовна, поразившись тому, как плохо выглядит Тата. – А я вот была
тут рядышком и решила зайти. Ужином покормите?
– Конечно! Идем на кухню!
– Мам, ты меня позови, когда готово будет!
Иришка удалилась в свою комнату, давая им возможность
поговорить наедине. И Тата тут же рассказала о сегодняшнем визите Ильи.
– Ты правильно повела себя, Татуша, – одобрила
Соня. – Пусть думает, что у тебя кто-то есть. А ему наверняка это было
неприятно.
– Мне так показалось.
– Вот и отлично! Не все же тебе от него терпеть. –
О встрече с Ильей в магазине парфюмерии Соня умолчала. – Знаешь, я тут
пообщалась с Иришкой, она такая умница у тебя.
– Знаю, – кивнула Тата. – Опора и поддержка.
Ладно, Сонька, хватит о моих делах, надоело. Что у тебя?
– Все то же. Работа, мама, Славик.
– Именно в такой последовательности? – улыбнулась
Наталия Павловна. – Славик на последнем месте?
– Ну не на первом же… Я, Татка, кажется, от него
устала.
– Неужели? Только сейчас? Мы с Алисой от него уже давно
устали.
– Раньше я все-таки на что-то надеялась, а теперь…
– Сонька, ну скажи ты мне, почему мы все такие
невезучие? В личной жизни, я имею в виду.
– Раньше я считала, что невезучие только мы с Алиской,
а у тебя все хорошо. Муж, дочка… А теперь… Не знаю, что и сказать. Мужиков-то
кругом вроде бы много, а на самом деле их просто нету. Я вот смотрю, –
все-таки через нашу контору много людей проходит, – но что-то ни одного не
видела, от которого бы хоть сердце забилось. Разве что по телевизору…
