Он еще посмотрел на полотно и нахмурился.
— Не знаю, — пауза. — Покупая полотно практически неизвестного автора, мы здорово рискуем. Не уверен, что это обернется выгодным вложением. По качеству картина может стоить пятьдесят тысяч, но это не означает, что дальнейший рост ее стоимости опередит скорость инфляции.
Еще одна пауза.
— Придется подумать.
Новый взгляд на картину.
— Хороша. Этого у нее не отнимешь.
Тут в зал вошла Тай Чонг.
— Так и знала, что найду вас здесь, — сказала она. — Аукцион начнется через пять минут.
— Уже идем, мадам Чонг, — сказал Рейберн, и я пошел за ним.
— Нашли что-нибудь интересное? — спросила меня Тай Чонг.
— Пожалуй, только одну работу, Достойная Леди, — ответил я.
— Портрет женщины в черном? — спросила она.
— Да, Достойная Леди.
Она кивнула.
— Я его тоже заметила.
Она выдержала паузу и улыбнулась мне:
— Ну что, вы готовы взглянуть на скульптуры Мориты?
— О да, Достойная Леди! — с жаром ответил я. — Я всю жизнь мечтал увидеть скульптуру Мориты в подлиннике!
— Тогда идемте, — предложила она и взяла меня под руку. — Вряд ли вы еще когда-нибудь увидите три из них на одной планете.
Она повернулась к Рейберну.
— Мы вернемся через несколько минут, Гектор.
— Я продержусь, — кивнул он. — Нам, как специалистам, в ближайшие полчаса все равно делать нечего.
Она повела меня через кольцевой коридор в маленькое боковое помещение.
Я безуспешно пытался сдержать свой цвет, который бешено переливался от возбуждения, и пережил момент почти болезненного смущения от такого проявления страсти, касавшейся исключительно моих личных интересов.
— Предъявите, пожалуйста, ваши документы, — произнес, преградив нам путь, дородный охранник в фиолетовой униформе.
— Но я здесь уже была, не прошло и пяти минут, — возразила Тай Чонг.
— Знаю, мадам Чонг, но у меня приказ.
Она вздохнула и вынула удостоверение.
— О'кей. Можете проходить.
— Спасибо, — сказала она. — Идем, Леонардо.
— Ему нельзя, — произнес охранник. — Или ей.
— Он со мной, — объяснила она.
— Не могу ничего сделать, — уперся охранник.
— Леонардо, покажите ему приглашение.
Охранник покачал головой.
— Не тратьте время, — обратился он ко мне. — Сюда пропускают только директоров галерей.
— Я высокий представитель Дома Крстхъонн, — сказал я.
— Это инопланетная галерея? — спросил он.
— Да, — ответил я. Это было проще, чем объяснять ему структуру Бъйорннского Дома.
— Сожалею. Вход только для директоров человеческих галерей.
Я опешил. Я не знал, как ответить, и поэтому промолчал, лишь мой цвет выдал безнадежное унижение. До этой минуты я даже не отдавал себе отчета, насколько сильно я жажду и надеюсь увидеть скульптуры Мориты;
Казалось, что Мать Всего Сущего наказывает меня за то, что я посмел поставить личные интересы над интересами Дома, пусть даже на миг. И по мере того, как я осознавал, что наказание заслуженное, пропадал всякий смысл сердиться, оставалось только молчаливое смирение со справедливостью ситуации.
Но я-то мог промолчать, а Тай Чонг не могла.
— Что происходит? — возмутилась она. — Леонардо прибыл на Дальний Лондон по программе обмена специалистами, и сотрудничает с галереей Клейборн. Его документы в порядке, и я лично за него ручаюсь.
— Мадам Чонг, мы воюем более чем с пятидесятью инопланетными расами в галактике.
— Но не с бъйорннами! — огрызнулась она.
— Послушайте, я всего лишь выполняю приказ. Если вы хотите жаловаться, идите к директору.
— Непременно пойду! — резко бросила она. — Такое отношение к почетному гостю непростительно!
— Пожалуйста, Достойная Леди, — я робко потянул ее за блестящий рукав, стараясь всеми силами скрыть свою униженность. — Я не хочу послужить причиной подобной дисгармонии. Я посмотрю скульптуры Мориты в другой раз.
— К полуночи они окажутся на трех разных кораблях, их все увезут Бог знает куда, — возразила она. — Другого раза не будет.
— Я посмотрю их на аукционе.
— Они слишком тяжелы и громоздки, их нельзя вынести в зал аукциона. Поэтому они здесь и выставлены.
Она еще раз обратилась к охраннику.
— В последний раз прошу вас пропустить в экспозицию моего коллегу!
— У меня приказ, — покачал головой тот.
Я чувствовал, что она еле сдерживается, и преодолев собственное горькое разочарование, легонько тронул ее за руку.
— Пожалуйста, Достойная Леди, — тихо проговорил я. — Я посмотрю другие скульптуры и картины, тут их много.
— Да черт возьми, Леонардо, неужели это вас нисколько не раздражает? — воскликнула она с явным раздражением.
— Меня проинструктировали, что, посещая человеческие миры, я должен подчиняться человеческим законам, — осторожно подбирая слова, ответил я.
— Это не закон! — возмутилась она, свирепо глядя на охранника. — Это политика, и я собираюсь протестовать.
— Разумеется, это ваше право, — ответил он с полным безразличием исполнителя, который знает, что за свое поведение будет отвечать не он.
Ее злость стала почти осязаемой, она бросила на охранника убийственный взгляд и, резко повернувшись, пошла назад в главную галерею, волоча меня за руку, словно маленького человеческого ребенка. Вопреки всему, я успокоился: мы избежали гораздо более оскорбительной сцены, и приобретенный в данном случае опыт лишь подтвердил старую истину — личные желания и цели в конечном итоге не имеют абсолютно никакого значения.
Я был новичком в человеческом обществе и впервые преследовал личные цели. Весьма тривиально. И не в последний раз.
Глава 2
Аукцион только начинался, когда мы снова присоединились к Рейберну. Он оживленно беседовал с пожилой дамой с зелеными волосами, выкрашенными в тон к ее изумрудам. Я был весьма спокоен, но видел, что Тай Чонг все еще кипит от гнева на охранника.
— Уважаемые гости, — провозгласил аукционист. — Добро пожаловать на третий полугодовой аукцион Галереи Одиссей! Сегодня на ваше рассмотрение будет представлено 143 работы, большинство из них — из миров скоплений Альбион и Квинелл. И разумеется, главный объект сегодняшних торгов: три скульптуры бессмертного Феликса Мориты, предоставленные правительством Аргентины III. Должен добавить, что вся прибыль от их продажи пойдет на борьбу с вирусом-мутантом, причинившим столько бедствий в системе Аргентины, и что Галерея Одиссей жертвует треть всех комиссионных, заработанных сегодня, в фонд помощи Аргентине III.
