Вскочил сэр Эдвин.
Элинор подумала: «Зачем они так упорно спорят об этом? Разве
это имеет какое-нибудь значение?»
Сэр Эдвин приступил к перекрестному допросу:
– Вы подтверждаете, что сестра Хопкинс сказала вам, что,
вероятно, оставила морфин дома?
– Видите ли, дело было так: после…
– Будьте добры ответить на мой вопрос: говорила ли она, что,
вероятно, оставила морфин дома?
– Да.
– И она действительно не была тогда этим встревожена?
– Нет, тогда не была. Потому что думала, что оставила морфин
дома. Потому и не беспокоилась.
– Ей и в голову не могло прийти, что кто-нибудь взял его?
– Именно так.
– Она что-то начала подозревать только после того, как Мэри
Джерард умерла от отравления морфином?
Тут вмешался судья:
– Мне кажется, сэр Эдвин, что вы уже спрашивали об этом у
предыдущей свидетельницы.
– Как будет угодно вашей светлости… А теперь скажите, как
относилась обвиняемая к Мэри Джерард, бывали ли между ними какие-нибудь ссоры?
– Нет, ссор не бывало.
– Мисс Карлайл всегда доброжелательно относилась к девушке?
– Да. Только вот смотрела на нее как-то странно.
– Да-да-да. Но нам нужны факты, а не эмоции, мало ли кто как
на кого смотрит… Вы, по-видимому, ирландка?
– Да.
– А у ирландцев довольно живое воображение, не так ли?
– Все, что я вам сказала, – истинная правда! – с чувством
воскликнула сестра О’Брайен.
3
Свидетельские показания дает мистер Эббот, бакалейщик. Он
растерян, не уверен в себе (но и слегка взволнован ощущениями собственной
значимости). Его показания были краткими. Были куплены две баночки рыбного
паштета. Обвиняемая сказала: «Ведь бывали случаи отравления, да?» Она
показалась ему возбужденной и немного странной.
Перекрестного допроса не последовало.
Глава 3
1
Вступительная речь защитника:
– Господа присяжные заседатели, я мог бы с полным на то
основанием сразу заявить, что обвинения, предъявленные моей подзащитной,
несостоятельны, и не вдаваться в дальнейшие объяснения. Бремя доказательства
лежит на представителях обвинения, но, по моему мнению – и я уверен, что вы со
мной согласитесь, – пока еще вообще ничего не доказано! Обвинитель утверждает,
что Элинор Карлайл, завладев морфином (который с тем же успехом мог взять любой
другой из находившихся в доме, к тому же весьма вероятно, что морфина в доме
вообще не было), подсыпает его Мэри Джерард. Заметьте: обвинение опирается
исключительно на вероятность. Была предпринята попытка доказать наличие мотива,
но я со всей ответственностью утверждаю, что именно этого представителям
обвинения сделать не удалось. Поскольку, господа присяжные заседатели, мотива
не существует! Обвинение пыталось выдвинуть в качестве мотива расторгнутую
помолвку. Вы только вдумайтесь: расторгнутая помолвка! Если всякую расторгнутую
помолвку считать мотивом для убийства, то, спрашивается, почему мы ежедневно не
лицезреем горы трупов? А данная помолвка, заметьте, не была следствием
страстной любви: в основе ее лежали главным образом семейные интересы. Мисс
Карлайл и мистер Уэлман вместе росли, они всегда с симпатией относились друг к
другу, и со временем их отношения перешли в более теплую дружескую
привязанность. Я намерен доказать, что их соединяло скорее дружеское, но отнюдь
не страстное чувство.
«О, Родди… Родди. Вовсе не страстное чувство?»
Более того, помолвка была расторгнута по инициативе
обвиняемой, а не мистера Уэлмана. Я утверждаю, что помолвка Элинор Карлайл с
Родериком Уэлманом состоялась главным образом для того, чтобы сделать приятное
старой миссис Уэлман. Когда та умерла, обе стороны осознали, что их чувства не
настолько сильны, чтобы стать основой для вступления в брак. Однако они
остались хорошими друзьями. К тому же Элинор Карлайл, унаследовавшая состояние
своей тетушки, по доброте душевной намеревалась выделить Мэри Джерард
значительную сумму денег. Именно той девушке, в отравлении которой ее обвиняют!
Это же сущая нелепость. Единственное, что можно истолковать против Элинор
Карлайл, так это обстоятельства, при которых произошло отравление.
Обвинитель заявил следующее: «Ни у кого, кроме Элинор
Карлайл, не было возможности совершить убийство Мэри Джерард». Исходя из этого,
обвинению пришлось срочно изыскивать подходящий мотив. Но, как я уже говорил,
обвиняющей стороне не удалось его найти, ибо никакого мотива не существовало.
Далее посмотрим, насколько справедливо утверждение, что
убить Мэри Джерард не мог никто, кроме Элинор Карлайл.
Во-первых, не исключено, что Мэри Джерард совершила
самоубийство. Во-вторых, кто-то мог отравить сандвичи, пока Элинор Карлайл
ходила в сторожку. Возможен еще и третий вариант. Одно из основных правил
юриспруденции гласит: если существует альтернативная версия, которая вполне
вероятна и доказуема и не противоречит свидетельским показаниям, обвиняемого
следует оправдать. Я намереваюсь доказать, что существовало еще одно лицо,
которое имело не только равную с обвиняемой возможность отравить Мэри Джерард,
но и значительно более серьезный мотив для того, чтобы сделать это. У меня
имеются факты, доказывающие, что есть еще один человек, который имел доступ к
морфину и у которого были весьма серьезные основания для убийства Мэри Джерард,
равно как и факты, подтверждающие, что упомянутый мной человек имел равную с
обвиняемой возможность это сделать. Утверждаю, что ни один суд в мире не
обвинит в убийстве мою подзащитную, так как против нее нет никаких улик, а
обвинение опирается исключительно на возможность совершения ею преступления,
тогда как вполне доказуемо, что у другого человека имелась не только такая же
возможность, но и чрезвычайно убедительный мотив. Я намерен вызвать в суд свидетелей,
способных доказать, что один из опрошенных уже свидетелей обвинения дал
заведомо ложные показания. Но сначала я предоставлю слово обвиняемой, чтобы она
сама могла рассказать вам эту историю и чтобы вы убедились, насколько
необоснованны предъявленные ей обвинения.
2
Она приняла присягу и тихим голосом стала отвечать на
вопросы сэра Эдвина. Судья подался вперед, попросил говорить громче…
Сэр Эдвин мягким и ободряющим голосом задавал именно те
вопросы, ответы на которые она давно для себя отрепетировала.
