Майрон откашлялся.
– Появилось изображение. Это был снимок вашей дочери.
Софи Майор шагнула назад.
– Та самая, что висит в вашем офисе. Справа от тумбочки.
– Первый год Люси в старшей школе, – отозвалась она. – Школьный портрет.
Майрон кивнул, сам не зная зачем.
– Через несколько секунд ее изображение на экране начало плавиться.
– Плавиться?
– Да. Как будто растворялось… э-э… в луже крови. Потом раздался звук. Смех девочки-подростка.
– Я не понимаю… – Глаза Софи Майор блеснули.
– Я тоже.
– Это пришло по почте?
– Да.
– На дискете?
– Да, – ответил Майрон. Потом зачем-то добавил: – Формат три с половиной дюйма.
– Когда?
– Ее доставили в мой офис две недели назад.
– Тогда почему вы рассказали мне только сейчас? – Она подняла руку. – Стоп. Вас не было в стране.
– Верно.
– И когда вы ее увидели?
– Вчера.
– Но вы ничего не сказали мне сегодня утром. Почему?
– Я не понял, кто эта девушка. По крайней мере не сразу. Только потом, оказавшись в вашем офисе, увидел ее фото над тумбочкой. Меня это ошарашило. Я не знал, что говорить.
– Вот почему вы ушли так внезапно… – Она медленно кивнула.
– Да. Простите.
– Дискета у вас? Мои люди ее исследуют.
Он сунул руку в карман и достал дискету.
– Вряд ли это поможет.
– Почему?
– Я возил ее в полицейскую лабораторию. Там сказали, что она автоматически отформатировалась.
– Значит, на ней пусто?
– Да.
Похоже, ее мышцы наконец вышли из-под контроля. Ноги у Софи Майор подогнулись. Она упала в кресло. Уронила голову на руки. Майрон ждал. Никаких звуков. Бедняжка просто сидела, подперев голову руками. Когда снова взглянула на него, ее глаза немного покраснели.
– Вы что-то сказали про полицейскую лабораторию.
Он кивнул.
– Вы работаете в органах?
– Не совсем.
– Помню, Бокс Армстайн говорил что-то такое.
Майрон промолчал. Бокс Армстайн когда-то взял его в сборную «Бостонских кельтов». У него длинный язык.
– Вы помогли Боксу, когда исчез Грег Даунинг, – продолжала она.
– Верно.
– Я много лет обращалась к частным детективам, чтобы найти Люси. Выбирала самых лучших. Иногда нам казалось, мы подобрались совсем близко, но… – Ее голос дрогнул, и она отвела глаза. Взгляд Софи Майор остановился на дискете, словно та только что материализовалась у нее в руке. – Зачем кому-то понадобилось вам ее отправлять?
– Понятия не имею.
– Вы знали мою дочь?
– Нет.
– Я хочу вам кое-что показать. – Софи перевела дыхание. – Подождите минуту…
Она вернулась вдвое быстрее. Майрон только начал смотреть в глаза какой-то мертвой птице, с неприятным чувством заметив, что они здорово смахивают на глаза некоторых известных ему людей, как Софи снова появилась в комнате. Она протянула ему листок бумаги.
Майрон взглянул на него. Это было изображение женщины приблизительно лет тридцати.
– Его сделали в Массачусетском университете, – объяснила Софи. – В моей альма-матер. Там один ученый разработал программу, которая позволяет имитировать процесс старения. Для поиска пропавших людей. Чтобы понять, как они могут выглядеть сейчас. Он принес мне этот портрет несколько месяцев назад.
Майрон посмотрел на картинку, изображающую, как юная Люси могла выглядеть ближе к тридцати. Эффект его потряс. Да, это была она, но теперь на ее лице отразились годы жизни, полные разочарования, призрачных возможностей и неиспользованных шансов. Майрон вглядывался в ее осунувшееся лицо, строгую консервативную прическу, мелкие морщинки под глазами. Как больно Софи Майор было видеть все это…
– Вам совсем не знакомо это лицо?
– Боюсь, нет. – Майрон покачал головой.
– Вы уверены?
– Насколько вообще можно быть уверенным в такой ситуации.
– Вы поможете мне ее найти?
Он не знал, что ответить.
– Не представляю, как я могу помочь, – пробормотал он наконец.
– Бокс говорил, вы знаете толк в таких делах.
– Он ошибся. Но даже будь это правдой, не вижу, что я могу сделать. Вы уже обращались к экспертам. У вас есть копы…
– От полиции никакого толку. Они считают, Люси сбежала из дому, вот и все.
Майрон промолчал.
– Думаете, это безнадежно? – спросила она.
– У меня слишком мало информации.
– Знаете, она была хорошей девочкой. – Софи Майор улыбнулась, видимо, вспомнила прошлое. – Упрямой, конечно. И слишком самостоятельной для своих лет. Но я сама воспитывала в ней независимость. А полиция… Там решили, что Люси проблемный ребенок. Ничего подобного. Она просто немного… запуталась. Знаете, как бывает в ее возрасте? В конце концов, она ведь не сбежала посреди ночи, не сказав никому ни слова.
Майрон не хотел спрашивать, но у него невольно вырвалось:
– А что случилось?
– Люси была подростком, Майрон. Мрачным, несчастным, не вписывающимся в свою среду. Представьте, что оба ваших родителя – профессоры математики, помешанные на компьютерах. А младшего брата считают чуть ли не гением. Она ненавидела школу. Хотела посмотреть мир, жить на колесах. Знаете – фантазии в стиле рок-н-ролл. И в один прекрасный день она заявила нам, что собирается уехать с Оуэном.
– Это ее бойфренд?
Софи кивнула:
– Музыкант средней руки, он сколотил дворовую группу и считал, что его великие таланты заслуживают большего. – Софи кисло улыбнулась. – Он хотел уехать, записать альбом и стать знаменитым. И мы с Гари согласились. Люси жила как птичка в клетке. Что бы мы ни делали, она все равно старалась вырваться. Нам с Гари казалось, у нас нет выбора. Мы даже думали, так будет правильнее. Многие из ее класса путешествовали автостопом по Европе. Чем это лучше?
Она остановилась и посмотрела на него. Майрон ждал. После долгой паузы он спросил:
– И?..
– И больше мы о ней не слышали. – Софи повернулась к оленю. Тот словно смотрел на нее с сочувствием.
– Но ведь Оуэн вернулся, верно? – спросил Майрон.
– Да. – Она все еще не отводила взгляда от оленя. – Сейчас торгует машинами в Нью-Джерси. Играет в любительской группе на свадьбах. Представляете? Стоит в дешевом фраке и наяривает «Завяжи желтую ленту» и марш Мендельсона. – Софи покачала головой. – Когда Оуэн вернулся, полиция его допросила, но он ничего не знал. Рассказал, мол, приехали в Лос-Анджелес, все пошло не так, начались ссоры, и через полгода они расстались. Оуэн жил там еще три месяца, видимо, считая, что именно Люси мешала развернуться его талантам. А когда и без нее ничего не вышло, вернулся домой, поджав хвост. Сказал, после разрыва с Люси он ее больше не видел.
