– Вайолет!.. – начал майор на взрывной ноте.
Жена не обратила на него внимания. Обращаясь к Генри, она сказала:
– У нее действительно бывали приступы, но этот был другой. Если бы не то несчастное заседание насчет Праздника… но когда я к ней поднялась, было уже поздно. И я не могла заставить доктора понять, что это не рядовой приступ. По правде говоря, мистер Тиббет: я все пыталась собраться с духом и попросить вас, нельзя ли сделать вскрытие. Она… как будто ее чем-то опоили, такое было впечатление.
Генри кивнул.
– Я думаю, это возможно, – сказал он. – Тетя Дора ведь не принимала снотворного?
– Снотворного? Нет, это исключено. Доктор сказал мне, что ни в коем случае ей нельзя принимать даже самых мягких барбитуратов. Он сказал, что при нынешнем состоянии ее сердца…
– Остальные члены семьи знали об этом, миссис Мансайпл?
– Конечно, – тут же ответила Вайолет. – Все знали, потому что лекарства очень легко перепутать, и нужна была повышенная осторожность. Рамона принимает снотворное, и Джордж, конечно, тоже.
– Вы принимаете снотворное, майор Мансайпл? – спросил Генри.
Джордж стал уже цвета спелого помидора.
– Да, ну и что? Томпсон мне выписал таблетки пару месяцев назад, когда я нервничал из-за всех этих дел с Мейсоном.
– Полагаю, – сказал инспектор, – каждый мог добраться до вашего флакона или флакона леди Мансайпл?
– Думаю, да. Мой стоит в аптечке в ванной, а где Рамона держит свой, – бог знает. Но если вы полагаете, что тетя Дора нарочно пошла и взяла эти таблетки…
– Боюсь, ничего подобного не случилось, – возразил Генри. – Я бы хотел, если не трудно, чтобы вы взглянули на свой флакон, майор. Просто проверить, не пропала ли часть таблеток.
– Дорогой мой, я их не пересчитываю. Это же не яд.
– Но вы хотя бы знаете, был ли пузырек целиком полон или наполовину, или…
– На самом деле, – неохотно уступил Мансайпл, – когда вы сейчас сказали, я вспомнил, что мне нужен был новый флакон, в старом таблетки закончились на прошлой неделе. Томпсон выписал рецепт, и Мод с Джулианом привезли мне пузырек вчера утром из аптеки. Так что…
Он вышел, не закончив фразу.
Вайолет сказала:
– Вы точно знаете, что тетя Дора приняла…
– Мы вряд ли можем утверждать определенно до вскрытия, – сказал инспектор, и миссис Мансайпл печально кивнула. – Но могу вам сказать, что на стакане, из которого вчера пила тетя Дора, найдены следы барбитурата.
Вайолет озадаченно посмотрела:
– А где этот стакан, вы не знаете, мистер Тиббет? Когда я вчера вечером взялась мыть посуду, то не нашла его.
Генри, несколько смутившись, ответил:
– Боюсь, что это моя вина, миссис Мансайпл. Я взял стакан из кухни, когда вы поднялись наверх. Хотел, знаете ли, отправить его на анализ.
– Значит, вы подозревали, – сказала она. – Еще вчера.
Дверь открылась – вернулся майор. Он резво вошел, держа в руках пузырек, и торжествующе заявил:
– Вот, пожалуйста! Видите? Все еще в аптечной обертке, даже печать не тронута. Вы удовлетворены?
– Давайте все же вскроем упаковку, – попросил инспектор.
– Что за чушь! – вскричал Мансайпл, веселясь от подобной глупости. – И все же, если вам так хочется… – Он сломал маленькую красную печать и развернул белую обертку. – Вот!
У него на ладони лежал запечатанный пластиком пузырек, точно такой же, какой Генри забрал из кухни накануне. Внутри он был полностью набит белыми таблетками.
– Мне придется взять эти таблетки на анализ, – сказал Генри, – но выглядит определенно так, будто…
Телефон прервал его на полуслове. Вайолет выбежала в холл снять трубку, оставив дверь открытой.
– Алло? Да, милая Рамона, как это любезно, что ты позвонила. Да, пятница, насколько я знаю… Да, пятница в половине третьего у приходской церкви, а потом в крематорий… Да, конечно, будем рады принять вас обоих… Что? Да…
У миссис Мансайпл перехватило дыхание, словно от волнения, и Тиббет с майором переглянулись. Но она продолжала:
– Да, я обязательно посмотрю, конечно… Где ты их последний раз видела? Понимаю… нет-нет, никаких хлопот… Ну, да, это должно быть важно… я в том смысле, что они тебе нужны… Поищу, конечно… да, до встречи.
Вайолет повесила трубку и вернулась в гостиную.
– Это была Рамона, – объявила она.
– Мы это поняли, – ответил Джордж.
– Она звонила по поводу… насчет похорон и так далее. – Миссис Мансайпл вопросительно посмотрела на Генри: – Я думаю, подготовка к похоронам может идти своим чередом? Да, мистер Тиббет?
– Насколько мне известно, да, – ответил инспектор. – В данный момент нет необходимости что-либо менять.
– Так что сказала Рамона? – нетерпеливо вмешался майор.
– Ну, спросила, уже напоследок, не находила ли я ее снотворного? – Джордж Мансайпл шагнул к жене, а она продолжала: – Рамона сказала, что оставила почти полный флакон на столике рядом с ее кроватью. Она его не заметила, когда складывала вещи, и только дома, в Бредвуде, обнаружила, что флакона нет, он остался на столике. Но… – Вайолет посмотрела на Генри с каким-то отчаянным призывом: – Но я только что убирала эту комнату, и там ничего не было.
Глава 12
– Не понимаю, Тиббет, – сказал сэр Джон Адамсон. – Я думал, дело окончено и закрыто.
– И я на это рассчитывал, – ответил Генри. Он выглядел сильно уставшим, хотя было только пять часов. – Но оказалось, увы, совсем не так. Есть следы барбитуратов в обоих образцах лимонада, которые я послал на анализ. Да, я наливал лимонад из кувшина в пузырек, где до того находились снотворные таблетки майора Мансайпла, но барбитурат в стакане случайностью быть не может. Таблетки леди Мансайпл исчезли, и никто в Крегуэлл-Грейндже не признается, что брал или видел этот флакон, хотя о его существовании знали все. Майор Мансайпл в конце концов согласился на вскрытие, и вот его результат. – Тиббет постучал пальцами по папке, лежащей на столе сэра Джона. – Мисс Мансайпл умерла от сердечной недостаточности, явившейся результатом приема пары таблеток снотворного, что обычному человеку никак не повредило бы. Не подлежит сомнению, что таблетки были растворены в лимонаде.
– Зачем, Тиббет? Вот чего я не понимаю. Причина?
– Могу только предположить, – сказал Генри, – что основанием послужило заявление мисс Мансайпл о том, что она хочет поговорить со мной позже.
– О сверхъестественных явлениях попугаев? Ха! – с силой сказал сэр Джон.
Инспектор вздохнул:
– Знаю, сэр. При такой формулировке это звучит глупо, но…
