– Выключите этот чертов свет, – пробормотал Аллейн.
Освещая себе путь фонарем, Фокс перешел на другую сторону улицы. Скрипнули ворота на кладбище. Он поспешно взбежал по лестнице и стал огибать церковь.
– Вы не думаете, что мне стоит спуститься? – с сомнением в голосе спросил викарий после довольно долгого молчания.
– В этом нет ни малейшей необходимости. Все закончилось, – заверил его Аллейн. – Они убежали.
Окна начали закрываться. Свет за церковью погас.
– Вы уверены? Это были те ребята из Большого Квинтерна? Я не слышал мотоциклов.
– Они были не на мотоциклах. Возвращайтесь в постель, викарий, – посоветовал ему Аллейн, – а то простудитесь.
– Ну, тогда спокойной ночи.
Окно закрылось. Аллейн наблюдал, как луч фонаря Фокса выглянул из-за церкви, обогнул ее и запрыгал вниз по ступеням. За изгородью в поле слышались голоса. Брюс и сержант, пройдя через ворота, спустились по насыпи.
– Я здесь, – окликнул их Аллейн. – Не наступите на меня.
Сержант посветил фонарем и нашел его.
– Вы как, сэр? Боюсь, он смылся. Там такая, черт возьми, темень и деревья кругом.
– Я с этого своего пар-рня шкуру спущу за это, – сказал Брюс. – Что это нашло на идиота? Он никогда прежде не был агр-рессивным. Ей-богу, я ему такой ур-рок пр-реподам – век не забудет.
– Вы считаете, это был Арти?
– Какие сомнения, сэр?
– Брюс, откуда вы пришли?
Оказалось, все было так, как они и думали. Брюс сидел у своей потрясенной дневными событиями сестры. Потом она пошла спать, а он собирался вернуться в Квинтерн-плейс. Выглянул из окна и увидел свет на кладбище.
– Меня как током удар-рило, – сказал он. – Вр-роде как я оказался в двух местах одновр-ременно. А потом подумал: да это ж хулиганы наверняка – и вмиг туда. И тень на деревьях я увидел – ну точно моя. Копающая. Как я. Ну, у меня чуть желудок наизнанку не вывернуло.
– Представляю.
– Ну, я угол срезал, чтоб побыстрей, и – на улицу, как мог в темноте быстр-ро. Только к изгороде подбежал – тут его фигур-ра поднялася, ясно так видная на фоне света из-за церквы. Это был он, точно. Постоял секунду, а потом как швырнет что-то вперед и взвизгнул при этом. Я закричал – ну, он и пр-рипустил вдоль кустов. С’ржант был с вами, сэр, на улице, светил фонарем, вы лежали на спине, и он сказал, что мер-рзавец попал в вас, и стал звать мистера Фокса. Ну, я заорал – и за парнем, только черта с два смог я его догнать. Он сущ’ство дикое. Не удивлюсь, если он видит в темноте. Кто знает, где он тепер пр-рячется?
– Скорее всего, у себя в постели, – сказал сержант, – к этому-то времени.
– Ага, ну да, може и так. Дом его матери тут вон на улице, чуть дальше. Вас сильно пор-ранило, суп’ринтендант? Чем он в вас запустил?
– Половиной кирпича. Нет, я в порядке.
Брюс озабоченно поцокал языком.
– Так и убить можно было, – сказал он.
– Да ладно, Брюс. Не нападайте на него, когда увидите. Это же бесполезно.
– Ну, если вы так говорите…
– Именно так я и говорю.
Подошел Фокс с потушенной лампой и лопатой.
Брюс, не церемонясь, поскольку, похоже, держал его за унтер-офицера, возмущенно спросил, что это он делал там, наверху.
– Если вы тронули могилу, – разъяренно рявкнул он, – это все равно что святотатство, и у меня никаких нет сомнений, что на этот счет существует закон. Ну, что вы там делали? Зачем вам лопата?
– Это была пантомима, Брюс, – устало объяснил Аллейн. – Мы проверяли историю Арти. На могиле ничего не тронуто.
– Посмотрю-ка я сам.
– Давайте, если хотите. Фонарь у вас есть?
– Обойдусь, – сердито ответил Брюс. – Не очень мне этт’а нравится, но обойдусь.
– Ну, тогда спокойной ночи. Я думаю, Фокс, – сказал Аллейн, – мне лучше пойти в машину.
Лицо у него чудовищно пульсировало, и земля, казалось, уходила из-под ног. Фокс повел его в машину. Сержант шел рядом, готовый подхватить Аллейна при необходимости. По дороге Фокс предложил отвезти суперинтенданта в амбулаторное отделение ближайшей больницы. Но Аллейн сказал, что утром покажется доктору Филд-Иннису, что он привит от столбняка и что, если он не может справиться с шишкой на подбородке, то пора ему на пенсию. После чего потерял сознание.
Ему показалось, что прошло совсем немного времени и никто ничего не заметил. Голосом, естественным настолько, насколько смог изобразить, Аллейн заявил, что его клонит в сон, сложил руки на груди, опустил голову и действительно задремал. В полудреме он смутно слышал, как Фокс вызывает кого-то по телефону.
Теперь они переместились в участок, где по некоему совпадению оказался окружной полицейский хирург.
– Сотрясения нет, – вынес тот заключение, – переломов тоже, и все зубы на месте. Мы просто продезинфицируем рану, дадим болеутоляющее и отправим вас домой, в постель, согласны?
– Вы очень любезны, – сказал Аллейн.
– Завтра вы будете чувствовать себя удовлетворительно.
– Спасибо.
– Только не геройствуйте. Ведите себя осторожно.
– Ну, это не для нас, – где-то в отдалении произнес мистер Фокс.
Аллейн улыбнулся, это оказалось больно. Болезненными были также обеззараживание и перевязка.
– Ну, вот и все! – жизнерадостно воскликнул хирург. – День-другой скула будет выглядеть разбитой и одутловатой. Но шрама не останется.
– Это не может не радовать. Простите, что выдернули вас среди ночи.
– Для чего же я иначе нужен? А в данном случае это честь для меня. Доброго вам утра.
Когда врач ушел, Аллейн сказал:
– Фокс, вам придется связаться с министром внутренних дел.
– Мне?! – испуганно воскликнул Фокс. – С ним? Только не мне!
– Не напрямую. Вы позвоните в Ярд, попросите соединить вас с помощником комиссара, а уж он свяжется с министром.
– А зачем, мистер Аллейн?
– А вы как думаете? Необходимо обычное разрешение.
– Но вы же не… – запинаясь произнес Фокс, – вы же не хотите… вы не намереваетесь ее выкапывать?
– Не хочу? Не намереваюсь? Хочу и намереваюсь, – ответил Аллейн, прижимая ладонью пульсирующую скулу, – сделать именно то, что вы имеете в виду, – выкопать ее, Фокс. Именно.
Глава 9
Кладбище (III)
Когда на следующее утро Аллейн посмотрел на себя в зеркало, лицо его выглядело не так страшно, как он ожидал по ощущениям. Разумеется, все синяки еще были впереди. Он побрился в обход повязки, что было болезненно, принял ванну и решил, что находится в более-менее хорошей форме, чтобы начать новый день.
