– А как насчет ее мужа?
– Здесь, – продолжал Мейсон, – ситуация совсем иная.
Во-первых, в спальне мы видели крупинки пепла сигары. Во-вторых, я бы хотел
знать, чья сигарета прожгла пол: та, которую уронила Роза, отбиваясь от Долорес
Каддо? Навряд ли сигарета могла выпасть у Розы после того, как девушка приняла
ванну, и, кроме визита Долорес Каддо, причины ронять ее до ванны у Розы Килинг
не было. Роза определенно не курила сигары. Пепел сигары совершенно точно
указывает на присутствие мужчины. Наличие и сигары, и сигареты во время
совершения преступления сильно усложняет дело. Я почти уверен, что сигарету
обронила Роза Килинг, когда ее схватила Долорес, но не представляю, как мы
сможем это доказать.
– У меня есть чувство, – призналась Делла, – что если бы мы
побольше знали о передвижениях Роберта Каддо в районе полудня семнадцатого
числа, то без проблем решили бы это дело.
– Он практически не курит, – сказал Мейсон. – Может,
конечно, он и курит сигары, но я никогда этого не видел и не замечал их у него
в карманах.
– Вы правы, – неохотно согласилась Делла.
– Ладно, давай обедать, а потом вернемся в зал суда и
посмотрим, что будет дальше.
Они доели салат, Мейсон оплатил счет, и они направились
обратно во Дворец правосудия.
Внезапно Делла схватила его за руку.
– Шеф, смотрите! Вы заметили?
Мейсон остановился и повернулся туда, куда направляла взгляд
Делла.
Роберт Каддо в сопровождении Палмера и Ральфа Эндикоттов и
Лоррэн Эндикотт Парсонс подходили к Дворцу правосудия, и в тот момент, когда
Делла обратила внимание Мейсона на них, Палмер Эндикотт протягивал Каддо свой
портсигар. Издатель взял предложенную сигару и умелым движением опытного
курильщика откусил кончик, зажег спичку, повернул сигару, зажигая ее, чтобы она
ровно горела, а затем направился дальше. Он небрежно держал сигару в зубах,
слегка под углом. Выражение лица Каддо показывало, что он прекрасно пообедал,
готов насладиться хорошей сигарой и в его жизни нет никаких проблем.
Глава 20
Когда слушание возобновилось, судья Осборн спросил:
– Вы готовы продолжать дело по обвинению Марлин Марлоу,
господа?
– Защита готова, – сказал Мейсон.
– Обвинение готово, – объявил Гановер. – Я с радостью
сообщаю суду, что дополнительные свидетели находятся в зале, так что я могу
доказать подлинность копии. Перед обеденным перерывом показания давал лейтенант
Трэгг, но мне бы хотелось на время отложить допрос Трэгга и пригласить мистера
Ральфа Эндикотта.
– Возражений нет, – заявил Мейсон. – Но я хочу уточнить, что
лейтенант Трэгг должен будет вернуться на место для дачи свидетельских
показаний, потому что я собираюсь провести перекрестный допрос касательно ряда
моментов, по которым он уже дал показания.
– Вам будут предоставлены все возможности для перекрестного
допроса, – заверил его судья Осборн.
– Теперь я хотел бы пригласить Ральфа Эндикотта, – объявил
Гановер.
Ральф Эндикотт холодно кивнул Мейсону и занял свидетельское
место, ответил на предварительные вопросы, заявил, что он брат покойного
Джорджа П. Эндикотта и что он был знаком с Розой Килинг при жизни.
– Получали ли вы семнадцатого числа этого месяца копию
письма, сделанную под копирку, от Розы Килинг, которое она послала по почте
обвиняемой?
– Да.
– Что это была за копия?
– Я получил от мисс Килинг сделанную под копирку копию
письма, написанного ее почерком.
– Кому было адресовано письмо?
– Марлин Марлоу.
– Обвиняемой по этому делу?
– Да.
– Я покажу вам копию письма, адресованного Марлин Марлоу.
Видели ли вы это письмо когда-нибудь раньше?
– Да, сэр, видел. Мне ее передала Роза Килинг.
– Письмо написано почерком усопшей Розы Килинг?
– Да. Я видел ее почерк. Я очень внимательно изучал ее
подпись. Она стоит на завещании моего покойного брата. Мисс Килинг тогда
выступала свидетельницей.
– И только поэтому вы знаете, что письмо написано почерком Розы
Килинг?
– Нет, не только. Я обсуждал вопрос с самой Розой Килинг.
Она мне сказала, что написала это письмо.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – обратился
Гановер к Перри Мейсону.
– Когда она вам сообщила, что написала это письмо? – спросил
адвокат.
– Семнадцатого.
– В тот день, когда ее убили?
– Да, сэр.
– А где происходил разговор?
– В ее квартире, в гостиной.
– В какое время?
– Около восьми утра.
– А как вы оказались там в этот час?
– Она позвонила мне и попросила зайти.
– И, когда вы пришли к ней, вы разговаривали?
– Да.
– Что она сообщила вам во время этого разговора?
– Ваша честь, – Гановер не дал Эндикотту ответить на вопрос.
– Защита уходит в сторону. Я задавал свидетелю только вопросы, касающиеся
письма. А адвокат защиты теперь пытается выяснить все темы, которые они
обсуждали. Ваша честь, я протестую на основании того, что перекрестный допрос
ведется не должным образом.
– Я считаю, ваша честь, – заявил в ответ Мейсон, – что
основным правилом представления доказательств является следующее: если при
первоначальном допросе свидетеля выставившей стороной задаются вопросы по
имевшему место разговору, то при перекрестном допросе противная сторона имеет
право выявить суть всего разговора.
– Я не спрашивал об этом разговоре, – возразил Гановер.
Мейсон улыбнулся и ответил:
– Вы спросили мистера Эндикотта, откуда он знает, что это ее
почерк, и свидетель сказал, что знаком с ее почерком, и, более того, она
подтвердила, что это ее почерк. Затем я спросил его о разговоре, и выяснилось,
что подтверждение было сделано у нее на квартире. Теперь я спрашиваю обо всем
разговоре.
– Протест отклоняется, – объявил судья Осборн.
– Она позвонила мне и попросила зайти к ней, – сообщил
Эндикотт. – Она хотела передать мне сделанную под копирку копию письма, которое
она послала Марлин Марлоу.
– Она сказала это по телефону?
– Да.
– Так что вы пошли к ней на квартиру и разговаривали там с
ней?
