– Ты самый эгоистичный человек, которого я когда-либо встречала, – произнесла она дрожащим голосом. – Как ты могла так поступить со мной? С папой?
Лотти покачала головой и уставилась в пол:
– Я знала, что нет смысла пытаться говорить с тобой об этом как со взрослой.
Матильда изумленно уставилась на Лотти.
– Ты серьезно? Какая часть этого разговора могла пойти по-другому? – Матильда наблюдала, как мать смотрит куда угодно, только не на нее, потом скрестила руки на груди. – И вообще, кто он такой?
– Тебе не нужно знать это прямо сейчас.
Это был удар в самое сердце.
– Тот мужчина, с которым я видела тебя на фестивале. Это он, не так ли? Этот фермер? И именно поэтому ты была в больнице. Вот почему ты солгала.
Лотти уставилась на Матильду, ее глаза были полны замешательства, когда Матильда собрала все воедино.
– Что ж, большое вам спасибо за то, что представили меня мужчине, с которым решили завести детей. Я буквально никогда не чувствовала себя ближе к тебе.
Матильда отвернулась от матери и потерла глаза руками, как будто пыталась очнуться от дурного сна. Внутри нее не оставалось места, чтобы переварить то, что говорила ее мать, и ей казалось, что она вот-вот закричит. Она с силой провела руками по волосам, чтобы хоть на долю секунды почувствовать что-то, кроме гнева.
– Я просто не думаю, что сейчас подходящее время. Я знаю, что с тобой что-то происходит…
– Погоди, что ты делала той ночью в лесу? – спросила Матильда, вспомнив, как Лотти кралась вокруг деревьев в ночь вечеринки. – Это тоже было из-за этого? У тебя что-то было в руках, нож или…
– Это было зеркало, – сказала Лотти, снова глядя на свои ноги. – Лунный свет и зеркало могут предсказать пол. Ты хочешь знать…
– Конечно я не хочу этого знать! – воскликнула Матильда, широко раскрыв глаза от недоверия. – Что, черт возьми, с тобой не так!
– Прости, Матильда, это не совсем… – голос Лотти оборвался, когда она оглядела комнату, пытаясь закончить предложение.
– Что? Не совсем так? – спросила Матильда, подняв бровь и оглядев мать с головы до ног: – Теперь ты можешь идти.
Матильда снова опустилась на подушку и смотрела, как Лотти развернулась и не оглядываясь вышла за дверь, захлопнув ее за собой. В животе Матильды все перевернулось, когда она попыталась игнорировать тот факт, что ее первой реакцией было позвонить Оливеру. Виктор вернулся и положил голову ей на ногу. Матильда откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза рукой, желая хоть на минуту избавиться от эмоций, которые душили ее. Раздался стук в стекло, и Матильда резко выпрямилась, уставившись на дверь.
– Что теперь? Это близнецы? – выплюнула девушка.
У нее отвисла челюсть, когда она подняла глаза. Матильда вжалась в подушку, уставившись на дверь. Она проглотила комок в горле и нахмурилась, глядя на человека снаружи: их разделяла только потрепанная дверь и тонкое стекло. Она положила руки по обе стороны от себя и приготовилась к тому, что должно было произойти.
– Какого черта ты здесь делаешь? – крикнула она.
Человек по ту сторону стекла, которого она меньше всего ожидала увидеть под голыми вишневыми деревьями, снова постучал в окно, а затем обхватил себя руками.
– Пожалуйста, впусти меня. Я знаю, что это, типа, так странно, но здесь чертовски холодно, – сказала Эрин, ее дыхание затуманило треснувшие стекла.
Матильда подтянулась и подошла к двери боком, Виктор спрятался за ее ногами. Она не сводила глаз с Эрин, когда остановилась перед дверью и посмотрела на посыпанную гравием дорожку.
– Ты только что видела мою мать?
Эрин кивнула.
– Да, – подтвердила она, оглядываясь через плечо. Матильда бросилась вперед и схватилась за дверную ручку.
– Что ты с ней сделала?!
– Ничего, – брови Эрин сошлись на переносице, – я бы никогда не причинила боль Лотти. С чего ты решила?
– Может быть, потому, что у тебя есть склонность раздавать пощечины людям или осыпать их битым стеклом.
Плечи Эрин поникли.
– Послушай, вот поэтому я здесь, Матильда. Пожалуйста, ты должна меня впустить. Я просто хочу поговорить, я обещаю.
– Ты можешь говорить там.
Эрин вздохнула и сложила руки на груди.
– Ладно. Послушай, я полностью понимаю, почему ты ведешь себя со мной так дерьмово, после пощечин, хоккея и того, что я повсюду следую за тобой, но…
– Я так и знала! Ты следила за мной!
Эрин закусила губу.
– Как я и сказала, пощечины, хоккей, слежка. Но это не моя вина.
– Не твоя вина? Как это может быть не твоей виной?
– Просто замолчи и дай мне закончить, хорошо? Это так сложно, потому что я буквально ненавидела тебя в течение нескольких дней, глубокой, смертельно опасной ненавистью.
– О, в таком случае, пожалуйста, вытри ноги, прежде чем войдешь и убьешь меня, – выплюнула Матильда, ее руки дрожали от гнева и, как ей не хотелось признаваться, страха.
– Это действительно было так, но сейчас я этого не чувствую. Как будто туман рассеялся или что-то в этом роде, и я поняла, что происходит. – Эрин с надеждой улыбнулась: – И мне больше не хочется влепить тебе пощечину.
– Ну что ж, тогда мой день становится все лучше и лучше, – сказала Матильда.
Эрин глубоко вздохнула:
– Послушай, я знаю, кто ты, и знаю, что ты можешь мне помочь. – Матильда сложила руки на груди. – Что ты имеешь в виду?
– Я знаю, что ты ведьма, Матильда, так же, как я знаю, что Оливер колдун. Он наложил на меня какое-то болезненное любовное заклятие, и именно поэтому я была так поглощена ревностью, что хотела убить тебя, – объяснила Эрин.
– Оливер? – Матильда оперлась рукой о дверной косяк, чтобы не упасть. – Откуда ты знаешь, что он околдовал тебя любовными чарами?
Эрин закатила глаза и уперла руки в бока:
– Потому что у меня над кроватью последние пять лет висел плакат с Кэти Перри, и это не потому, что мне нравится ее музыка.
– Что?
– О, ради… Я лесбиянка, глупышка. Я бы влюбилась в парня только в том случае, если бы он применил ко мне магию.
– О…
– Да, о. А теперь, пожалуйста, открой дверь.
Глава 30 
–Она открыта, – бросила Матильда через плечо, возвращаясь к своей кровати.
Эрин распахнула дверь и вошла внутрь.
– С каких это пор ты здесь живешь? – спросила Эрин, ее глаза бегали по комнате, когда она вытерла ноги и закрыла дверь.
