Собравшись с духом, прыгаю. Прокатываюсь кубарем по земле – и все тело отзывается болью. Слышится звук удара и рядом со мной приземляется Рик.
– Цела? – спрашивает он, видя, как я барахтаюсь, чтобы встать на ноги.
– Вроде, – хриплю я, ухватившись за стену.
– Уходим, – кивая куда-то в сторону, спокойно говорит Рик. Сколько раз уже он проделал этот трюк? Хромая, плетусь за ним. Мы спускаемся по пожарной лестнице вниз и минуем просторную галерею. Впереди еще одно испытание.
– Готова? – спрашивает Рик, прежде чем мы входим в узкое пространство. Киваю. – Тогда задержи дыхание.
Этот отрезок намного короче прежнего, мне даже хватает одного вдоха, чтобы дойти до конца. Хотя порцию газа пережить все же приходится. Мы с Риком останавливаемся, как только слышится тихий щелчок, и он привлекает меня к себе, я прячу лицо у него на груди. От его одежды пахнет металлом и пылью, от этого хочется чихать, и я с трудом сдерживаюсь. Наконец мы выбираемся наружу. Рик отключает световой шар, и мы прячем его в рюкзак.
– Все, дальше ты пойдешь одна, – говорит он, когда мы проходим шумную улицу и сворачиваем в грязный двор.
Рик надевает мне на плечи рюкзак и слегка толкает вперед. «Чем быстрее я все сделаю, тем лучше», – убеждаю себя я, прибавляя шаг. Сейчас главное не привлекать к себе внимание, чтобы никакие стражи правопорядка не увязались за мной. Врезавшись во что-то, отскакиваю назад. Качели. Обычные детские качели. Тихо матерюсь. Иду между домами, в которых давно никто не живет. Окна выбиты, стены облезли. Перебираюсь через забор и чувствую, как тело наливается свинцовой тяжестью. Впереди еще один забор, но он слишком высок, чтобы его перепрыгнуть.
Да я тут стою как на ладони, стреляйте в меня, стреляйте! На меня накатывает злость, и я падаю на землю, желая слиться с природой и стать невидимой. Закрываю глаза и стараюсь настроиться на карту, чтобы понять, где еще меня может подстерегать опасность. Ага, две вышки с охраной и еще патруль, который я пока не видела. Мне нужно миновать их и подняться на смотровую площадку башни.
Замечаю ползущее по земле световое пятно от сканера. Твою же мать! От страха, что меня сейчас обнаружат, перестаю дышать. Прятаться негде – пролезть под забор я не успею. До меня доносятся шаги и чей-то смех. А вот и патруль!
– А ты на кого ставку делал? – спрашивает один из патрульных.
– На Грома, – вздыхает другой. – Никак не ожидал, что он, такой силач, поддастся этому дрищу и проиграет!
– Да, жалко парня.
– Сам виноват. Ведь идиоту понятно, что здесь не подняться, не вырваться из нормы, установленной законом. А он был уверен, что обманет систему!
– Вот и я говорю: жалко парня.
Голоса удаляются. Откатываюсь в сторону, чтобы не попасть в световой круг. Какой у него радиус чувствительности? Все, конец периметра. Зажмуриваюсь, понимая, что дальше двигаться некуда, я уперлась спиной в забор. Рик мне этого не простит. Сканер задерживается в паре сантиметров от меня и движется в обратную сторону. Можно выдохнуть. У меня подкашиваются ноги, и я сползаю вниз. Нужно еще сделать подкоп и остаться незамеченной. Господи, во что я ввязалась! Пока я копаю, мой слух ловит каждый звук: любое колебание воздуха кажется мне смертельной опасностью. У меня болят руки, кожа ладоней покрылась мозолями. Любое движение вызывает боль. Закончив, перевожу дыхание.
Кто-то кричит, но крик глухой, далекий. Тихий гул разговора, что летит откуда-то издалека. Начинаю потихоньку протискиваться. Узко, вот бы чуть шире… Обдираю себе кожу и морщусь от боли. Полностью протиснувшись, тащу за собой рюкзак с арбалетом. Прижимаюсь к забору – мне снова нужно пережить проходящий мимо патруль. Как только их силуэты удаляются, пригнувшись, бегу в сторону башни. Осторожно тяну на себя тяжелую дверь, ожидая всего, чего угодно.
В лицо ударяет запах мокрых перьев и крови. Жалею, что не могу спрятать лицо в воротник. Начинаю подниматься по лестнице. Она здесь очень узкая, ступеньки высокие и крутые. Едва я миную первые десять ступеней, слышится щелчок. Газ. Снова. Ну, а что я хотела! Ведь это охраняемый объект! Зажмуриваюсь и плотно сжимаю губы. Был бы здесь Рик, мне было бы легче. Атака идет долго, я уже готова сдаться и сделать вдох, когда раздается щелчок и я зажимаю себе рот обеими руками: только бы не вдохнуть. Наконец, все заканчивается. У меня кружится голова, я почти ничего не вижу и поднимаюсь на ощупь.
Лестница кажется бесконечной. Успеваю пережить три атаки, мне кажется, что мой мозг сейчас взорвется. И вдруг случается неожиданное. В небольшие окна-бойницы влетают птицы. Много птиц. И они устремляются ко мне. Настоящее черное облако. Успеваю закрыть лицо руками, прежде чем они набрасываются на меня, молотя своими клювами-гвоздями. Ощущаю их удары даже сквозь ткань. Теперь понятно, почему тут так пахнет! Едва сдерживаюсь, чтобы не начать кричать и звать на помощь. Мне больно и страшно. Если сейчас начнется атака, то я не смогу ее пережить, сражаясь с этими пернатыми нахалами.
Взяв себя в руки, начинаю подниматься дальше, несмотря на птиц, которых, как мне кажется, становится все больше. Пару раз падаю, чем раззадориваю нападающих, и они набрасываются на меня с удвоенной яростью. Раздается тихий писк, и я понимаю: сейчас пойдет газ. Птицы тоже это понимают и мгновенно разлетаются в стороны. Умные, надо же. Или натасканные? У меня по рукам течет кровь, волосы растрепались и пропитались красным. Поднявшись еще на пару ступенек, упираюсь во что-то мягкое. Наклонившись и проведя рукой, понимаю, что это чье-то тело и оно еще теплое. Так вот чей крик я слышала… Только какого черта он здесь делает? Тоже решил спасти Вергилия? Или были какие-то другие причины? Оглядываюсь по сторонам, хотя это бесполезно – здесь темно. Ощупываю стену и понимаю, что стою как раз напротив распылителя газа. Их тут четыре! Им что, газа не жалко? Ужасное расточительство!
Не знаю, куда бежать: вверх или вниз. Опускаюсь вниз и прячу лицо в ткань погибшего. Над головой раздается пшик. Да, с такими методами тут никакая охрана не нужна! Если я смогу добраться до верхней площадки, то можно будет считать, что я супер везучий человек! Только бы птицы не вернулись!
Понимаю: чтобы подняться выше, мне придется наступить на труп. Мысленно прошу прощения и, ощущая все оттенки чувства вины и неловкости, встаю ногой на покойника. Едва не падаю, но мне удается удержать равновесие, и я снова карабкаюсь вверх. Дыхание сбивается, хочется сесть и отдохнуть, но я упорно иду дальше. Ступеньки кончаются внезапно, и я оказываюсь на просторной площадке. Какие ловушки ждут меня здесь? Вытираю с лица кровь и подхожу небольшому окну. Собираюсь высунуться, чтобы посмотреть вниз, как решетка из лезвий с грохотом опускается вниз. Не двигайся я из-за боли так медленно, голова бы уже летела к мостовой!
Отскакиваю в сторону и чувствую, что лечу вниз. Черт! Это пол разъехался под ногами. Вот адская конструкция! Рюкзак не дает мне провалиться вниз, и я карабкаюсь обратно, дрожа всем телом. По лицу струится пот и смешивается с кровью, разъедая ссадины. Слезы бегут по щекам, и я не могу заставить себя их сдерживать. Всхлипнув, осторожно осматриваюсь. Здесь немного светлее, чем на лестнице. Задираю голову и смотрю на потолок – в него встроены световые шары. Они тусклые, но все же это лучше, чем совсем ничего. Внимательно осматриваюсь, нет ли здесь распылителей с газом. Не может быть такого, чтобы мои приключения закончились и все стало легко!
