Книга Дело о мифических обезьянах, страница 36 – Эрл Стенли Гарднер

– Лейтенанту Трэггу.

– У меня все, – сказал Эллингтон, – теперь очередь защиты.

– Что вы еще можете сказать, мисс Мид, – спросил Мейсон, – относительно того разговора, который вы вели с мисс Дойл о ее поездке на уик-энд?

– Минуточку! – вмешался Эллингтон. – Я уже говорил суду, что вопросы не могут выходить за рамки того, что относится к делу!

Мейсон улыбнулся.

– Согласно элементарным законам юстиции защита может задавать любой вопрос, касающийся той или иной темы, которая уже была затронута обвинением.

– Да будет вам известно, что я знаком с законами, – ответил Эллингтон, – но в то же время закон требует, чтобы любой заданный вопрос имел основания быть заданным.

– Хорошо, я сформулирую свой вопрос иначе, – спокойно ответил Мейсон. – Как долго продолжался ваш разговор, мисс Мид?

– Видимо, минут пятнадцать-двадцать.

– И речь шла о поручении, которое мисс Дойл должна была выполнить?

– Да.

– И о дороге, по которой ей было удобнее возвращаться в город?

– Да.

– О чем еще?

– Я… мне кажется, больше ни о чем. Помнится, я сказала Глэдис, что, по моему мнению, Эдгар Карлайл любит поухаживать за женщинами. Мы посоветовались, что ей нужно взять с собой из вещей.

– И все?

– Насколько помню, все.

– Значит, вы рассказали ей, по какой дороге она должна ехать, возвращаясь в город? – еще раз спросил Мейсон.

– Да.

– Рассказывали по памяти?

– Да.

– Мне хотелось бы немного уточнить, как все это было, мисс Мид. Разве вы не воспользовались при этом планом, который находился в ящике вашего письменного стола?

– Возможно.

– Где сейчас этот план?

– О боже мой, я этого не помню… Кажется, я отдала его лейтенанту Трэггу. Хотя нет, я отдала ему дубликат. У меня было два плана.

– То есть план, который вы использовали, объясняя Глэдис Дойл, как ей надо ехать из «Саммит-Инн», и еще один план?

– Да.

– И на обоих планах было нарисовано одно и то же?

– Конечно.

– В пятницу, шестого числа этого месяца, когда вы объясняли путь мисс Дойл, у вас уже было два плана?

– Минуточку, дайте припомнить… Нет, я не знаю… Я не могу это утверждать с определенностью.

– Ваша честь, – сказал, поднявшись с места, Эллингтон, – я возражаю против подобных вопросов, потому что они не имеют непосредственного отношения к делу. Я обращаю ваше внимание на то, что получилось так, что тот план, о котором толкует защитник, постепенно оттеснил все остальное и стал центральным моментом в разбираемом деле. Мы только что о нем заговорили, и нам уже сразу понадобилось узнать все детали. Мне кажется, что защита весьма ловко старается отвлечь внимание суда от главного, выпячивая второстепенные детали, не имеющие прямого отношения к преступлению.

– Скажите, мистер Мейсон, почему вас, собственно, так интересует этот план или планы? – поинтересовался Бэгби. – Вы считаете, что это важно для суда?

– Полагаю, что да, ваша честь.

– По вашему настоянию, мистер Мейсон, я отклоняю протест обвинения, – заявил Эллингтон. – Я признаю, что вопрос имеет непосредственное отношение к делу, поскольку затрагивает содержание беседы свидетельницы с обвиняемой и характер полученных последней инструкций. Мистер Мейсон, продолжайте.

Судья сделал вид, что не слышал последней тирады прокурора.

– Итак, мистер Мейсон, – сказал он, – вы можете задавать вопросы.

– Благодарю вас, ваша честь. – Он повернулся к свидетельнице. – Во время вашего разговора с Глэдис Дойл у вас уже имелось два плана?

– Ну, мне кажется… Нет, мне кажется, что второй план я нарисовала позднее.

– Вы имеете в виду тот план, который отдали лейтенанту Трэггу?

– Да.

– У обвинения есть этот план? – Мейсон повернулся к Эллингтону.

– Да, – хмуро ответил тот.

– Могу я на него взглянуть?

– Нет, не можете, – отрезал тот, – поскольку нет оснований полагать, что этот план имеет какое-то отношение к делу, хотя бы потому, что у свидетельницы его еще не было, когда она давала указания своей секретарше об обратной дороге.

– Он нарисован ее рукой? – спросил Мейсон.

– Почему вы меня допрашиваете? – возмутился Эллингтон. – Если вы желаете выставить меня в качестве свидетеля защиты, повремените до той поры, пока я не закончу выполнять обязанности обвинителя. Тогда я отвечу на все ваши вопросы, если, конечно, найду их уместными.

Судья Бэгби нахмурился.

– Не нужно переходить на личности, джентльмены, – сказал он. – Обвинение имеет веские причины не показывать план?

– Да, ваша честь, – ответил Эллингтон. – Судя по всему, защита хочет использовать этот план в качестве мостика, который перебросит для дальнейшего допроса свидетельницы. Мне кажется, что защита просто старается сбить мисс Мид вопросами и вывести ее из равновесия. Мы против этого категорически возражаем. Не говоря уж о том, что, как я уже указал, второго плана вообще не существовало в момент разговора обвиняемой с мисс Мид.

– Не существовало? – переспросил судья Бэгби.

– Да, не существовало. Свидетельница специально нарисовала его для лейтенанта Трэгга, поскольку не смогла найти оригинала. И я хочу заявить суду, что в отсутствие свидетельницы кто-то побывал в ее квартире, устроил там настоящий погром и наверняка либо унес с собой этот план, либо уничтожил его. Лейтенант Трэгг заинтересовался планом потому, что в тот момент у мисс Мид находился Перри Мейсон, и именно он высказал настойчивое пожелание увидеть этот план. Я не утверждаю определенно, но думаю, что свидетельница, не найдя своего плана, нарисовала другой и вручила его лейтенанту, сказав, что речь идет об этой дороге. Лично я в этом не усматриваю никакого криминала, но понимаю и защиту, которая хватается решительно за все, как утопающий за соломинку.

Судья Бэгби поджал губы.

– Позвольте? – спросил Мейсон.

Судья кивнул.

– Могу ли я спросить, обозначен ли на плане, находящемся у обвинения, коттедж, в котором произошло убийство, и дорога, ведущая к нему?

– Это не имеет совершенно никакого отношения к делу! – ответил Эллингтон. – Подобными вопросами вы явно хотите сбить свидетельницу с толку. А после этого наверняка спросите, куда же девался оригинал и почему свидетельница сделала копию.