Онлайн книга «Дело о фальшивом глазе»
|
– А если меховое пальто? – спросил юрист. Пол Дрейк протянул к нему руки в шутливом испуге: – О боже! Зачем так чернить девушку?! – Продолжай! – усмехнулся Мейсон. – Жила-была девушка по имени Сильвия Беркли, довольно хорошенькая, доверчивая, простая, стройная, ясноглазая. – К чему все эти подробности? – спросил Мейсон. – К тому, – серьезно сказал Дрейк, – что я заинтересовался ребенком и даже добыл фотографию. Он достал из кармана конверт, вынул из него фотографию и протянул Мейсону. – Если ты считаешь, что это не искусство – достать карточку в четыре часа утра, тогда тебе нужен другой человек! – Где ты взял ее? – В местных бумагах. – Что же произошло с этой девушкой? Какая-то шумная история? – Да, она исчезла. – Похищена или что-то еще? – Никто не знает. Просто исчезла. Адвокат испытующе поглядел на детектива и заметил: – Стало быть, твоя сказка связана с этим исчезновением? – Да. – Рассказывай дальше. – Я рассказываю так романтично и поэтично только потому, что всю ночь был на ногах. – Я уже слышал об этом. Больше не напоминай. Рассказывай дальше свою сказку. – Так вот, был там еще один путешествующий мужчина. Он торговал галантереей, и звали его Пит Брунольд. – И был у него один глаз? – спросил Мейсон. – Нет-нет, в то время у него было два глаза. Искусственный он приобрел позднее. Из-за этого я несколько снисходительно к нему отношусь. – С чего ты начал? – Я начал с родителей Сильвии Беркли. У них насчет дочери были свои планы. Они, понимаешь, из тех людей, кто держится так прямо, что даже чуть отклоняется назад. Коммивояжеры вообще в таких местностях не в почете, их считают мошенниками. Когда Брунольд принялся ухаживать за девушкой, родители, естественно, полезли на стену. В городишке был маленький кинотеатр. Ты знаешь, что в те времена даже радио не было. Кинокартины показывали только о галопирующих ковбоях. Городишко был недостаточно велик для старых мелодрам… – Брось ты про городишко, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Брунольд на ней женился? – Не могу бросить, без этого сказки не получится. Нет, не женился, и я, брат мой, намерен придерживаться сказки. Мейсон вздохнул и с трагикомическим выражением посмотрел на Деллу. – Хорошо, продолжай свою лекцию. – Ты же знаешь, как ведут себя чувствительные девушки. В городе считали, что она прямиком шествует в ад. Семья требовала, чтобы она дала Брунольду от ворот поворот. Девушка защищала Брунольда. Я полагаю, что тогда ей пришла мысль жить своей собственной жизнью. Знаешь, Перри, это было такое время, когда девушки начали ломать привычный уклад жизни. Перри Мейсон зевнул. – О черт, – сказал детектив, – ты своим зевком лишил меня романтики моей молодости как раз тогда, когда я почувствовал, что она не совсем исчезла. – Это не романтика молодости, а старческие сантименты. Ради бога, ну подумай сам, у меня на руках дело об убийстве, мне нужны факты. Дай мне их, а после суда я буду слушать твои романтические истории. – Вот черт, – повернулся Пол к Делле. – Когда шеф рассказывает какую-нибудь историю, он чувствует точь-в-точь то же самое, что и я. Он похож на свадебный пирог – снаружи твердая корка, а внутри все мягко и нежно. – Зато твой рассказ пока что недопеченный, – заметил Мейсон. – Давай, Пол, переходи к делу. – Хорошо, перейду к главному. Однажды Сильвия написала Брунольду письмо, где сообщила, что не может больше откладывать свадьбу. По лицу Мейсона скользнула улыбка. – Это точно? – спросил он. – Точно, – ответил Пол. – И что же Брунольд? – Брунольд получил письмо. – И удрал? – холодно спросил Мейсон. – Нет. Городок был маленький, и он не посмел послать в ответ телеграмму, боясь информировать телеграфиста. Он сел на поезд и поехал к Сильвии. И вот здесь вмешалась судьба. Это были печальные дни для железных дорог… – И поезд потерпел крушение, – перебил его Мейсон, – а Брунольд пострадал при этом. – Удар по голове, выбитый глаз и потеря памяти. Доктора положили его в больницу и приставили к нему сиделку. Я был в этой больнице, и мне посчастливилось встретить эту женщину. Она вспомнила этот случай, потому что, когда к Брунольду вернулась память, она подозревала, что у него было что-то на уме. Он послал Сильвии письмо и получил сообщение, что она исчезла. Брунольд прямо обезумел. Снова повторилась потеря памяти. Сиделка в разговоре со мной все время ссылалась на профессиональную тайну и твердила, что ничего не знает, но я думаю, что она лгала. – Ну а Сильвия? – спросил Мейсон на этот раз без поддразнивания. – Сильвия, – сказал детектив, – была по горло сыта рассказами о заезжих мошенниках и о женщинах, которые должны платить, платить и платить. То было время литературы, жиревшей на историях о заблудших дочерях. Родители Сильвии были большими специалистами в приготовлении такого рода лекарств. Не получив ответа от Брунольда, девушка решила, что причина молчания понятна. Она собрала все свои маленькие сбережения и была такова. Никто не знал, как она покинула город. На другой ветке железной дороги была небольшая узловая станция милях в трех от городка. Девушка, видимо, дошла туда пешком и села в поезд, который перевозил молоко. Она уехала в большой город. – Откуда тебе это известно? – Ты же знаешь, Перри, что я всегда делаю работу первоклассно. Я установил дату ее замужества и в связи с усыновлением узнал время рождения мальчика. – Она вышла замуж за Бассета? – Совершенно верно. Она поселилась в другом городе под именем Сильвии Лоринг. Работала стенографисткой, пока могла. После рождения ребенка вернулась в контору. Место для нее сохранили. Мальчик рос, ему нужно было получать образование. В это время она знакомится с Хартли Бассетом, который был клиентом фирмы, где она работала. Его намерения были честными. Его она не любила; я думаю, что она вообще никогда никого не любила, кроме Брунольда. А когда, как она считала, он ее бросил, Сильвия стала сторониться мужчин. – И она позволила Бассету усыновить ребенка? |