За болтовней Динки, которая охотно делилась со мной новостями, я как-то и не заметила остатка пути. В голове даже мелькнуло, что обратно без сопровождения не выберусь. Но все эти мысли будто ветром выдуло из головы, когда услужливая Динка распахнула передо мной двери.
Впечатлительная девчонка даже ахнула при виде открывшегося нам великолепия. А я просто застыла на пороге. Аланнадиэль явно тут же использовал свою магию, ибо я не верю, что в этом замке мог быть такой уютный уголок.
Стены и потолок густо укрывал темно-зеленый плющ. Там, где должно быть окно, над балюстрадой свисали гирляндами цветущие плети. За ними почти не было видно заброшенный сад. Тяжелые грози бледно-розовых и сиреневых цветов пахли тяжело, тревожаще и сладко. Казалось, я из заброшенного и неухоженного замка попала в какой-то сказочный грот.
Чуть в стороне от входа стоял накрытый на двоих стол. Рядом с ним – внимательно наблюдающий за мной Аланнадиэль. Я сделала шаг к нему, и под ногами что-то тихо и шаловливо зашелестело. Скосив глаза вниз, я поняла, что ступаю по плотному цветочному ковру. Это была романтика, как она есть. В самом чистом и концентрированном виде. И я радостно и предвкушающее улыбнулась блондину.
Ал сделал шаг мне навстречу, поймал мою ладошку, поднес к губам и нежно ее поцеловал. За моей спиной едва слышно щелкнули закрывшиеся двери. Мы остались вдвоем.
– Иверьян заперт в наказание за бесцеремонность. Филогиан все еще спит лечебным сном. Уверен, нам никто не помешает спокойно позавтракать и поговорить.
Глава 15
В тот момент, когда губы Аланнадиэля коснулись моей руки, меня словно огнем обожгло. И я вдруг с кристальной ясностью поняла: этот странный блондин, словно сошедший с обложки самой крутой фэнтезийной книги, мне нужен. Весь, полностью, со всеми его тараканами и заскоками, со всеми завихрениями и дурацкими идеями. Никогда еще в жизни я не желала так заполучить не то что мужчину, а вообще что-либо. Кажется, даже за свою свободу сначала в детском доме, а потом в своем дурацком браке я боролась не с таким рвением и жадностью, как сейчас, дрожа от нетерпения и предвкушения, строила планы по завоеванию Аланнадиэля. Кажется, все мои многочисленные обмороки в этом замке не прошли для меня даром. Вот они, последствия. А может быть, межмировой портал, через который меня протянул тогда еще Бегемот, виноват в том, что теперь у меня не все в порядке с головой.
– Алина?.. – с искренним недоумением позвал меня блондин.
Вынырнув из своих захватнических размышлений и планов, я заметила, что Ал отодвинул для меня стул и теперь стоит, ждет, пока я устроюсь за столом. А я зависла.
Порозовев от смущения, прошептала, устраиваясь на предложенном месте:
– Прости, я задумалась.
Аланнадиэль пододвинул мне стул, занял свое место и, вынимая из сервировочного кольца салфетку, непринужденно поинтересовался:
– О чем, я могу узнать?
Невольно покраснела сильнее и помотала головой, тоже хватаясь за салфетку, как за спасательный круг. Так я ему и выложила свои планы по поводу того, чтобы завлечь одного симпатичного, длинноволосого блондина с бирюзовыми глазами в свою постель. Терять мне все равно нечего, разведенка. Так почему нет, если при одном взгляде на сидящего напротив бывшего котейку сладко замирает от предвкушения сердце в груди.
Справившись с салфеткой, я с преувеличенным вниманием окинула взглядом накрытый к завтраку стол. М-м-м-м… Кажется, Магда не соврала, она действительно знает толк в том, что и как приготовить. В наших нелегких, сильно ограниченных по возможностям условиях, она умудрилась накрыть стол, достойный богов: ветчина, сыр, зелень, вареные яйца, пышные булочки, масло, фрукты и мед. Чуть не облизываясь от удовольствия, я потянула себе на тарелку всего по чуть-чуть. Но едва не уронила ломтик ветчины в плошку с медом, когда услышала проникновенное:
– Алина, ты мне тоже очень нравишься, и не стоит этого стесняться. Я свободен от любых обязательств и буду только рад, если у нас что-то получится.
Все-таки удержав несчастный ломтик и предотвратив его купание в меду, я подняла взгляд на Аланнадиэля. Он тоже положил себе сыра и ветчины, а теперь выбирал себе булочку. Вот только перебирая изящными, но сильными пальцами сдобу, смотрел блондин почему-то на меня. И от этого взгляда я таяла. Словно мороженое в жаркий летний денек.
Ал выбрал наконец булочку, но положил ее почему-то не себе, а на мою тарелку. Водопад пепельных волос, забранный в высокий и пышный хвост, скользнул ему на плечо, закрывая часть щеки, когда блондин склонился над столом. Положив булочку, Ал распрямился и небрежно откинул пряди назад, открывая самое обычное, человеческое ухо, украшенное подвеской с темно-синим камнем грушевидной формы, наверное, сапфиром. Я зацепилась взглядом за это ухо и несколько нервно схватила яйцо, чтобы чем-то заняться и не наговорить глупостей. Однако мой предатель-рот будто сам по себе спросил:
– Ал, так к какой расе ты принадлежишь? Я помню, ты говорил, что ты не эльф. Но, прости, внешность у тебя, за исключением ушей, типично эльфийская…
Ал, мазавший в этот момент булочку маслом, на мгновение замер, а потом отложил сдобу и нож на тарелку, и вздохнул. Бирюзовые глаза потемнели и стали вдруг похожи почему-то на изумруд. Я замерла, потрясенно уставившись блондину в глаза.
Аланнадиэль, заметив мой взгляд, криво усмехнулся:
– Ну что же… Ты все равно имеешь полное право знать: я полукровка.
Аланнадиэль напряженно уставился на меня, ожидая моей реакции на услышанное. А я, откровенно говоря, растерялась. Вроде бы, в некоторых фэнтезийных историях писали, что к полукровкам относятся плохо. Но в то же время Аланнадиэль – сильный маг, я помню, девчонки почтительно обращались к нему «господин архимаг», а вроде бы сильным магам прощается все…
В этот момент в мою голову пришла другая мысль. Правда, я не была уверена, что помню все правильно, но, вроде бы, у эльфов полукровки все равно выглядят как эльфы и уши у них тоже удлиненные…
– Я даже боюсь представить, какие мысли крутятся в твоей очаровательной голове, – донеслось до меня тихое. – О чем ты думаешь, Алина? Не молчи, пожалуйста! Не нужно от меня ничего скрывать!
Окинув блондина задумчивым взглядом, я мысленно обматерила себя. Вот идиотка! Нашла время для разговоров! Обоим испортила аппетит. А Аланнадиэль еще и сидит теперь, будто ожидая приговора: застывшее лицо, до предела выпрямленная спина, распрямленные, напряженные плечи. Мда-а-а…
– Аланнадиэль, – осторожно начала я, – извини, но я не понимаю, что значит в этом мире быть полукровкой. И вообще ничего не понимаю. Я чувствую, что ты ждешь от меня какой-то определенной реакции, но, извини, не знаю, как реагировать. Может, позавтракаем, а ты мне потом расскажешь подробнее? Если ты не против. И да, извини, если разочарую, но я сама далеко не великосветская дама. Родителей своих не знаю совсем, выросла в детском доме, – поймав недоумевающий взгляд бирюзовых глаз, исправилась, – в сиротском приюте, по-вашему. Была замужем, но развелась. Муж мне достался… – Я замялась. – Давай не будем про мужа, это была моя ошибка. И я ее исправила, как смогла.
