Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
– Эй, милашка! Не хочешь поразвлечься? – уже интимнее, но по-прежнему звучно осведомился Шендерович. – Я, между прочим, царь! Где-то неподалеку раздался тихий шорох – будто мышь пробежала. – Миш-ша! – предостерегающе прошипел Гиви. Дубан рядом с ним быстро проделал ряд сложных пассов, сметая рукавами паутину и пыль со стены. – Выходи, крошка! Выходи, сладкая моя! – Миша, осторожней! Шорох стих. – Гиви, ты здесь? – спросил Шендерович не оборачиваясь. – Давай-ка туда посвети! – Потайная дверь! – произнес Дубан со знанием дела. – Ишь ты! Дверь была пригнана к стене так плотно, что, казалось, составляла с ней одно целое. Шендерович подскочил к ней и забарабанил кулаками: – Открой! Открой, голубушка! Ну открой, тебе же хуже будет! – Похоже, – сказал Дубан с некоторым злорадством, – ты ее спугнул, о страстный! – Мне бы она открыла, – с достоинством возразил Шендерович, – но вы, о мои спутники, способны устрашить даже суккуба! Он с минуту поразмыслил, потом махнул рукой. – Ладно, что с ним чикаться? Я, как Царь Времен, ломаю дверь! – сказал он и поднял фомку. Гиви послушно светил. Шендерович, пыхтя, налегал на фомку, пытаясь сорвать невидимый замок. Дверь потрескивала – башня все-таки была очень ветхой. А ну как рухнет? – с тайным ужасом подумал Гиви. И словно в ответ на его мысли, башня покачнулась. – Не разобрался еще со своими звездами, о медлительный? – спросил Шендерович, не оборачиваясь. – Нет, – сердито проговорил Дубан, – откуда? Я же, вместо того чтобы наблюдать сокрытое, ибо ночь к тому располагает, вышел на сию ловитву… по твоему приказу, кстати, о любящий риск! – Так не бросить ли нам сии пустые хлопоты и не спуститься ли вниз, – с великолепным самообладанием вопросил Шендерович, – ибо сия обреченная башня, похоже, вот-вот рухнет… полагаю, вместе с суккубом, раз уж он столь глуп, что не желает выходить. Гиви увидел, как в обращенном на балкон дверном проеме медленно поплыли звезды – верхушка башни описала в небе плавную дугу. И я так никогда и не увижу, на что похож этот суккуб, подумал Гиви. Масрур знает, а я нет. – Жалко, э, Миша? – неуверенно спросил он. – А и хрен с ним, – вздохнул Шендерович. – Жалко! – уже уверенней заключил Гиви. К собственному удивлению, он оттолкнул Шендеровича и заколотил кулаками по двери. – Слушай, – заорал он, – выходи! Ты ж погибнешь! Мы тебе ничего не сделаем. Мы приличные люди! За дверью было тихо. О, если б властелин Китая твое лицо увидеть смог!
Он бы склонился пред тобою, рассыпав золото у ног!
О, если б падишах Индийский увидел шелк твоих волос,
Он распростерся бы во прахе, разрушил храмы и чертог!
Зачем ему его хоромы, когда в них твой не блещет лик?
Зачем ему иные боги, коль ты одна – и царь, и бог? —
надрывался Гиви. За дверью раздался тихий вздох. Снова арканом любви поймана я, о охотник!
Сколь ни старалась бы я, тщетно бежать мне его!
– Ишь ты, – изумился Шендерович, – стихи читает! С потолка свалился кусок штукатурки.
На скрижали сердца выбит алеф стана твоего!
Кроме этой дивной буквы, я не знаю ничего!
Ибо ты – плохой Учитель, о любимая моя!
Вот, перед тобой несчастный! Снизойди же до него! —
поспешно отозвался Гиви. За дверью раздался тихий скрежет, словно кто-то неуверенно отодвигал засов. – Давай же, Миша, я ее выманил! Как выйдет, сразу хватай! – торопливо прошептал Гиви. Шендерович, чертыхаясь, стаскивал с себя плащ. Дверь приоткрылась. На пол легла узкая полоска света. Видно, суккуб, не желая сидеть в темноте, порождением коей он являлся, жег масляную плошку. В проеме обрисовался темный силуэт – Гиви лишь успел заметить, что суккуб сей росту невысокого и формы у него соблазнительно округлые. У него перехватило дыхание. Но хладнокровный Шендерович, игнорируя эманации суккуба, набросил на суккуба плащ и перехватил образовавшийся сверток поперек талии. Суккуб отбивался и дрыгал ногами. – Кусается! – удивленно проговорил Шендерович. – Ничего, Миша, ничего! Тащи! – Яд, уносящий ум, на ее зубах, не иначе, – зловеще каркнул Дубан. Но Шендерович уже, прыгая через ступеньки, несся вниз по лестнице, сжимая в объятиях спеленатого суккуба. Остальные бежали за ним, ударяясь о стены. Сверху падали куски штукатурки. Башня кренилась. Суккуб визжал. Они вырвались из ворот, как раз чтобы увидеть, как башня медленно падает набок, – из проломов, точно струйки черного дыма, вырывались стаи ворон и летучих мышей. Отбежав в сторону, Шендерович наблюдал за процессом, укоризненно покачивая головой. – Что ж ты меня не предупредил, о Дубан, что подобная охота столь опасное дело? Башня рухнула, рассыпавшись грудой камней. – Считай, что тебе повезло, о Великий, ибо ты воистину велик, – угрюмо сказал Дубан. – Я воистину велик, – согласился Шендерович, – ну что, посмотрим, кто тут у нас? Не выпуская суккуба из рук, он откинул угол плаща. – Так я и знал, – подытожил Дубан, – у сей твари и волосы цвета нечеловеческого. Разве бывает такой цвет волос? – Бывает, – вздохнул Шендерович. – Ну-ка, Гиви, посвети атрибутом! Луч фонарика ударил в лицо суккубу. Суккуб морщился и щурил глаза. – Алка! – изумленно проговорил Гиви. * * * – Так я и думал, – Шендерович, руки которого были заняты, кивнул подбородком на платочек, торчащий из рукава Дубана, – шарфик-то турецкий! Стамбульская дешевка! – Но что она там делала? – изумился Гиви. – Вот ты ее и спроси, – сердито сказал Шендерович. |