Онлайн книга «Легионы просят огня»
Капли стекают с края бронзового бокала. Вино со снегом — холодное. Снежное. Испарина выступила на округлом металлическом боку. Я стираю ее пальцем — холод бронзы, сбегающая капля — затем подношу бокал к губам. Птицы, думаю я. Слегка терпкий, отстраненно-ледяной вкус светлого вина — на языке. Я один. Квинт отправился обратно, в Равенну, на флот — гоняться за пиратами. Вместе с ним уехал Фессал, бывший гладиатор и учитель гладиаторов, ныне — свободный человек. Он добровольно охраняет Квинта от всяческих бед… И стоит это недорого. А я собираюсь в Германию. Как хорошо вовремя выпущенные птицы влияют на настроение принцепса! Знамение. Воля богов. Август увидел сотню летящих над крышами голубей и сделал меня легатом. Хотя, может быть, просто оценил мою предприимчивость и посмеялся. И все-таки сделал меня легатом. Что ни говори, Август — чудовищно умный человек. Его мотивы сложно понять. Зато теперь я смогу найти убийц брата. И — покарать. Обязательно покарать. У меня осталось слишком мало братьев, чтобы позволить убивать их безнаказанно. * * * Удар германцев страшен. Грохот. Грохот такой, словно обрушилась подземная кузница Вулкана. — Там, там! — кричит «мул». Он не договаривает, но я уже вижу сам. Великан германец взмахивает молотом. Это примитивное оружие, очень тяжелое, для него нужна огромная физическая сила… У гема она есть. БУМ. Медленно летят ошметки плоти… осколки костей… Смятый железный шлем с оторванными ремнями падет в грязь и катится. Брызги грязи. Кричат мулы. От каждого удара великана падает легионер. И больше не встает. Стон и грохот, вопли покалеченных. Германец наступает. В нашем строю — брешь. И все это сделал один человек… Один! Меня вдруг осеняет. Это Стир. Человеческое чудовище с фигуркой Быка. Разноцветные глаза, которые сильно косят. Я помню: оторванная рука в пыли арены… Когда я только приехал сюда, в Германию, Стир дрался на арене как доброволец. И голыми руками убил гладиатора. Да, это он. Гигант-германец разносит наши ряды в кровавую пыль. Каждый удар молота — примитивного, варварского — крушит доспех, ломает кости… БУМ. Удар. Брызги крови. Следующему «мулу» молотом сносит половину черепа. Я вижу, как почти безголовое тело медленно валится на землю, в грязь… Легионеры кричат. Они подаются назад, в стороны… ломают строй. Фронт центурии прорван. Мы на грани паники. Стир. Германский великан-безумец. Я сжимаю рукоять гладия. Вот где бы нам пригодились военные машины! Скорпион, потерянный вместе с обозом. Его гигантской стрелы хватило бы и на этого великана. Но машин у нас больше нет. Время застывает. Один миг — и все снова начинает двигаться. Молот взлетает — я вижу насечки на бронзе… Наши ряды расколоты. В образовавшуюся брешь вливаются гемы… которые сами стараются держаться подальше от Стира. Отлично. Гемы смирились со своим прирученным чудовищем, своим выродком… И сами же его боятся. Гигантомахия. Когда дети Титанов и Людей, гиганты собрались штурмовать небо, против них встали боги. И эта битва стала последней. Эта легенда мне всегда нравилась. Боги, ростом с обычных людей, против гигантов ростом с пятиэтажный дом. — Дайте мне пройти, — говорю я. — Ну же! Быстрее! Вместо того чтобы расступиться, моя охрана смыкает передо мной ряды. — Тит! Что за?! Тит Волтумий качает головой. В висках — седина, от носа идут скорбные линии. Центурион усмехается, в уголках глаз собираются насмешливые морщины. — Я не знаю, как должны умирать старшие центурионы, легат. Но очень надеюсь: быстро. — О чем ты говоришь, Тит?! — Вам нельзя. Мне можно. — Он разворачивается и идет. Солдаты не дают мне протиснуться за ним. Что за ерунда?! — Разойтись! Пропустите легата! — кричу я на них. Но «мулы» стоят как стена. — Тестудо! — орет другой центурион, не Тит. Легионеры мгновенно смыкаются в черепаху. Эта «черепаха» ползет к великану-германцу. Стир замечает ее и рычит. В разноцветных глазах плещется безумие — пугающее, явное, сбивающее с ног. Один из гемов поворачивается и пытается убежать. Стир хватает его за шкирку левой рукой, поднимает в воздух и — швыряет в «черепаху». Я моргаю. Невероятная сила! Грохот. Люди разлетаются в стороны, как игорные камни. Стоны. Крики. «Держать строй!» — орет центурион. Другой, не Тит. «Держать!» Наши больше не рискуют нападать на Стира. Он медленно поворачивается, как огромный медведь в окружении собак. Вокруг него пустое пространство. И — мертвые тела. — Легат, смотрите! Легат! Я вижу: Тит Волтумий, склонив голову, идет на чудовищного германца. В руке старшего центуриона — простой солдатский гладий. — Эй, помнишь меня? — говорит Тит негромко. Тишина. Кажется, все мы — и римляне, и германцы — смотрим сейчас только на этих двоих. Стир поворачивает голову — и ищет взглядом, не понимая. Глаза разного цвета косят еще сильнее, чем раньше. Затем Бык видит центуриона и кричит — глухо и страшно. Безумец. Огромный молот в его руках взлетает и снова опускается. Глухой удар по трупу легионера у его ног. Брызги крови… Центурион идет. Привычным солдатским шагом. Меч у правого бедра… — Тит! — кричу я. * * * Я закрываю глаза и вижу: Тит Волтумий, наклонив лобастую голову, идет на чудовищного германца. В руке центуриона — короткий гладий из плохого железа. Он идет. Бык кричит — глухо и страшно. Безумец. Огромный молот в его руках взлетает и опускается в очередной раз. БУХ. Глухой удар. Брызги крови взлетают и… Центурион идет. Клинок у правого бедра. Я вижу. Снова и снова. * * * — Осторожно! Молот опускается рядом с центурионом. БУХ! Центурион чуть приседает, прищуривается… Тит молниеносно колет гладием — в руку великана. Еще раз и еще. Порезы быстро наливаются кровью. Молодец, Тит! «Сложное сделать — простым». Молот, наконец, выпадает у Стира из рук. Плюхается в грязь — огромный, помятый, убийственный. |