– Иди к ней, – вздохнула и Маргарита. – Главное: не к Соолме.
Рагнер наклонил голову и посмотрел исподлобья.
– Мы же вчера говорили…
– Говорили, но… – прикусила Маргарита нижнюю губу. – Она твоя Диана Монаро. Стоит тенью и ждет, что я оступлюсь, а она снова займет место подле тебя.
– Нет, – приподнимаясь, ответил Рагнер. – Соолма так не будет делать, поверь. Она воспитана иначе, и у нее другое сознание – не такое, как у тебя, и даже у меня. И уж точно не такое, как у Дианы Монаро. Она приняла тебя, – сел он на кровати рядом с Маргаритой. – Я говорил с Соолмой вчера днем очень откровенно. Рассказал: кто ты для меня и какое я с тобой вижу будущее. Она более ничего тебе не сделает, даже будет помогать – ты увидишь. Я забочусь о ней, как умею. Она заботится обо мне, как может. Это непросто объяснить. Даже когда она опоила тебя и подговорила Аразака, то так она тоже заботилась обо мне – и ей удалось. Не поссорься я с Иваром, попал бы вместе с ним в ловушку твоего бывшего супруга. Соолма, конечно, о таком не мыслила, но не зря знание гласит, что у вас, у дам, интуитивный разум. Для нее ты была чужой женой, принадлежала другому… Вдруг ты бы к супругу вернулась, а я с разорванным сердцем творил бы глупости, как раньше. У него на тебя все права были. Упорхнула бы птицей…
– Рагнер…
– Со мной бывает непросто. Я не шучу. Но… Я тебя больше не потеряю, – улыбнулся он и погладил ее живот. – Деток тебе побольше заделаю, а потом уже буду показывать на что горазд.
Только Маргарита хотела сказать о своем ребенке, как Рагнер раскрыл балдахин и черный таран бросился ему на грудь.
– Соскучилась, моя девочка, – потормошил он шерсть на счастливой собачьей голове и перешел на родной язык.
«Надо начинать учить лодэтский, – подумала Маргарита, слушая Рагнера. – А то как я там буду? Меридианский простые люди не знают».
– А как будет по-лодэтски «здравствуйте»?
– Думал, уж не спросишь! – засмеялся Рагнер, выталкивая собой собаку с кровати.
Пока он одевался, произнес несколько слов и фраз, а девушка попыталась их повторить. Рагнер еще сказал, что на месте она всё быстро выучит – так же как он выучил орензский. В Сольтеле он сначала еле-еле на нем изъяснялся, но уже через пару восьмид мог сносно общаться, а заговорил на нем, как на родном, в Южной Леонии, спустя два года, что там воевал.
________________
Прогулявшись во внутреннем дворе ратуши, мужчина и большая собака отправились на Главную площадь. Рагнер окинул взором многочисленные телеги, наполненные трофеями. Он догадывался, что внушительный арсенал оружейной залы замка переправится в родные городки и деревеньки его лихих вояк – те еще надеялись на новые походы и не верили, что «их Дьявол» уходит на покой, едва достигнув возраста Благодарения.
Неожиданно Айада угрожающе зарычала. Рагнер повернул голову и увидел усатого горожанина, несмело подходившего к нему. Дозорные у ратуши и смотровые на верхних этажах домов уже подняли оружие.
– Стой там! – крикнул ему Рагнер. – А то пристрелят, если собака не загрызет.
Раоль Роннак остановился на расстоянии пятнадцати шагов от Рагнера, поклонился ему и громко сказал:
– Я без оружия, – снял он кафтан, оставшись в нательной рубахе, и потряс им. – Пустой! Я от госпожи Шотно. Я друг ее покойного брата.
Рагнер осмотрел странного гостя и, придерживая собаку за золоченый ошейник, подошел к Раолю.
– Я тебя узнал. Ты тот преторианец, кому я жизнь подарил. Надо было сбрить усы, но, видать, они тебе дороги. У тебя минута, потом спущу собаку.
– Ваша Светлость, – разволновался Раоль. – Я ничего дурного не замыслил. Я пришел наняться к вам на службу.
Рагнер нахмурился.
– Выгнали?
– Сам сбежал подобру-поздорову. Наговорил я тогда про Альдриана… Теперь скрываюсь… Лучше бы мне быть подальше от этих мест…
– А что с тем рыжебородым ротным?
– Живой пока… Я не доносил на него, но как-то прознали про те его слова: ну, про герцога… Вообще, он дрянно отзывался об Альдриане уж давно. Будто бы что-то на праздновании его дня Возрождения увидал, что его сильно потрясло: то ли жену там чью-то герцог унизил, то ли ее мужа, то ли их двоих, вот и… А потом эта подлянка, когда сотню бросили на убой. Нельзя обманывать своих воинов, тем более если ты рыцарь. Итте Ованнака скоро казнят, а он преторианцам как отец… Я же не знаю куда податься, что делать и как заработать на житье…
– Зачем ты мне нужен? – усмехнувшись, помотал головой Рагнер. – Людей у меня хватает. Часа через два я отправлюсь в путь. Вали, давай, и ты.
– Я хочу стать наемником. Я храбрый… Мое имя «Роннак» – значит: мои предки отличились на войне. Да и кабы кого в преторианцы не берут…
– Не позорил бы предков! Оружие упустил!
– Да незаконный сирота я, из приюту… А вы, Ваша Светлость, просто напали неожиданно…
Рагнер скривил лицо и махнул головой в сторону переулка, давая понять, что Раолю пора уходить.
– Я знаю даму Маргариту! – выпалил Раоль. – Я друг ее первого мужа. Она вам обо мне расскажет. И госпожа Марлена тоже…
Рагнер вздохнул и решил потратить еще минуту своей жизни на видение черных усов.
– Послушай, – заговорил он с Раолем как с ребенком. – Я возвращаюсь в Лодэнию. Больше никогда не пойду воевать в другие земли – совсем никогда. Свое войско я распускаю. Они разбредутся по Меридее или будут жить как я. А я собираюсь тихо сидеть в глуши полуострова Тидия, около малюсенького портового городка, и нос поменьше оттуда высовывать. На кой черт ты мне сдался?
Раоль, нисколько не смутившись, ответил:
– Я мог бы быть охранителем – вам ведь будет нужна охрана.
Рагнер сильнее нахмурился, но вдруг задумался.
– Ты знаешь преторианца, который ушел в парк тем вечером, в Меркуриалий? Ты же в дозоре как раз стоял. Который тихо ходит…
– Знаю, – обрадовался Раоль. – Странноватый. Это я ему подсобил с платьем прислужника. Его Идер Ботно зовут.
– Ботно? – переспросил Рагнер и громко выдохнул.
– Да. Такое же имя было и у дамы Маргариты в девичестве – я поэтому запомнил.
Еще раздумывая, Рагнер сказал:
– Для тебя она баронесса Нолаонт или Ее Милость. Услышу, что зовешь ее по первому имени, – изобью так, что уж никогда ходить не сможешь. Она более не девчонка из бедного квартала и тебе не подруга.
Раоль кивнул.
– Стой здесь! – приказал ему Рагнер. – Если ей твои усы не рябят в глазах, то, пожалуй, я тебя найму. Но служба будет скучной и отнюдь не легкой.
Раоль снова кивнул.
– Хочу мир посмотреть. Я нигде, кроме Орензы, еще не был – скучно мне не будет.
– Стой здесь, – повторил Рагнер. – Если открою окно и позову тебя, то еще потолкуем.
