Книга Аэростаты. Первая кровь, страница 17 – Амели Нотомб

– Вы просили, чтобы я вас научила жить? Можете проявить хоть капельку доброй воли?

Я купила ему горячую льежскую вафлю, которую он с аппетитом умял.

– Мне страшно понравилось.

– Это вам плюс. Хотите, угощу пивом?

– Хочу.

Это было обыкновенное “Жюпиле”, но оно сделало свое дело. Пий наконец-то оттаял. Мы пошли на батуты, и он прыгал, хохоча как ребенок. Остановился, только когда его вырвало.

– Отлично, – похвалила его я. – Если вас не рвет на ярмарке, значит, вы не веселились по-настоящему.

– Бельгийцы – варвары!

– Да. Вам полезно. Вы слишком мало общались в жизни с варварами.

– Мне стыдно, что меня рвало при вас.

– Такое сближает.

– Я заметил, что вы больше не говорите “подобное”.

– Слово “подобное” на ярмарке Миди карается тюремным заключением.

– А вас не рвет?

Я огляделась и заметила аттракцион, где пассажиров крутят в каких-то немыслимых мертвых петлях. Я вскочила в ближайший вагончик. Когда я оттуда вышла, то побежала блевать поближе к Пию, который встретил это аплодисментами. Я была довольна собой.

– Вы не кривляка.

Мы сели на трамвай и поехали домой. По дороге я расхохоталась:

– Этот урок должен был быть посвящен “Принцессе Клевской”.

– Да. И принцесса с герцогом Немурским отправились блевать на ярмарку.

Его кастинг мгновенно отрезвил меня.

Возмездие не заставило себя ждать.

– Я плачу вам не за то, чтобы водить моего сына по ярмаркам.

– Прекрасно. Увольте меня.

– Если вы бросите Пия, он от этого не оправится никогда. Сами отлично знаете.

– Вы ужасный отец.

– Ваше мнение на сей счет меня не волнует.

Когда я встретилась с Пием, у меня был рассерженный вид.

– Он на вас тоже наорал?

– Не будем об этом.

– Знаете, я уже прочел намного больше книг, чем требуется по программе.

– Смею надеяться, ваша цель не в том, чтобы следовать программе.

– Да. И все-таки я должен хорошо сдать экзамены.

– Вы их сдадите на ура.

– Не уверен. Учителя меня терпеть не могут.

– За что?

– Я, как они говорят, высокомерен.

– Высокомерны?

– Я их не уважаю, учителей этих.

– Это не повод быть высокомерным. Будьте вежливы, вот и все, что от вас требуется.

– Даже если я изменю свое поведение, на мне все равно останется ярлык “высокомерный”.

– Попробуйте и увидите.

– Это безнадега.

– Сами вы безнадега, Пий. Что бы я вам ни предложила, вы все отфутболиваете.

– Мне очень трудно заставить себя хотеть жить.

– Ну вот, теперь вы прибедняетесь, чтобы вас жалели.

– Не надо меня жалеть. Почему я должен хотеть жить? Я серьезно спрашиваю.

– На свете есть столько прекрасного!

– Вы сами отлично знаете, что нет. Предположим, я окончу лицей, и меня отправят учиться скучнейшим вещам, чтобы стать таким же ничтожеством, как мой отец.

– Выберите что-то другое. Станьте авантюристом.

– Это теперь невозможно.

– Да нет, вполне возможно.

– Тогда зачем заканчивать лицей?

– Это не лишнее. Например, чтение хороших книг – превосходная подготовка к приключениям.

– Вы не ищете приключений, и вы довольны.

– Мне нравится то, что я изучаю, и нравится открывать для себя Брюссель. Это мое собственное приключение.

– Я в вас влюблен.

– Хватит! Вы так говорите, потому что вам скучно.

– С вами мне никогда не скучно.

– Повторяю, я не люблю вас и никогда не полюблю.

– Естественно, что вы так говорите. Вы принцесса Клевская, а я Немур.

– Я не принцесса Клевская, а вы не Немур. Я к вам дружески расположена, Пий. Постарайтесь не потерять мое расположение.

– Вы мне угрожаете?

– Я вас предупреждаю. Это не одно и то же.

– Из-за вас у меня такое чувство, что я живу во времена мадам де Лафайет. Я легко себе представляю вас во фрезе ^[15].

– Я без ума от этой моды. А вам бы очень пошли пышные рукава с прорезями.

– Как на автомобильных шинах?

– Ничего похожего. Прорезные рукава были непременной частью богатых одеяний при дворе Генриха Второго. Сегодня, когда на одежде есть такие прорези, они никому не интересны. А тогда внутрь этих складок вшивались роскошные ткани. Это была изысканнейшая деталь костюма.

– В романе тоже есть такие прорези со вставками.

– Отлично подмечено! Там есть изумительные повествовательные складки, вроде эпизода с письмом, которое пишут вместе Немур и принцесса. Видите, вам все-таки роман понравился.

– Мне не может по-настоящему понравиться история, настолько похожая на мою собственную.

– Повторяю еще раз: мы ничуть не похожи на этих персонажей. Вы иногда слушаете музыку?

– Случается.

– Что вы слушаете?

– Хотите, поставлю вам? Пойдемте ко мне.

Попасть в чью-то комнату – это всегда вторжение. Комната Пия мало что о нем говорила – мальчишечья комната, еще толком не обжитая. Он сохранил общий стиль ар-деко всего особняка. Стены были голые, строгая мебель ни в чем не нарушала изначальную элегантность дома.

Удача: диски были, естественно, его собственные. Он поставил Скриллекса на полную громкость.

– Ease My Mind. Обожаю эту песню.

– Вы ее знаете?

– За кого вы меня держите?

– А вот это знаете?

Комнату наполнили в высшей степени странные звуки.

– Что это?

– Liquid Smoke, Infected Mushroom.

– Потрясающе! Я не знала эту группу.

– Я вам всё дам послушать.

– Невозможно. Ваш отец устроит мне разнос. Ладно, напоминаю, что вы мне обещали завести друзей в лицее. Это домашнее задание!

Когда Грегуар Руссер протягивал мне гонорар, я чувствовала, что он готов вцепиться в меня зубами.