Онлайн книга «Мольберт в саду Джоконды»
|
– Факт, что сбывать оригиналы, которые вообще-то должны находиться в коллекции вашего босса, опасно. Факт, что это крайне опасно. Факт, что вы могли бы попасться уже на австралийской Библии. И факт, что помешал этому я. Факт, что вы все равно рано или поздно попадетесь. И также факт, что скорее рано, чем поздно… Поэтому-то мне и требовался Настоящий Шедевр, чтобы завладеть им, выйти из игры и, сорвав максимальный куш, покинуть босса, уплыв в прекрасное далеко. – Не достаточно ли фактов? – произнесла я намеренно нейтральным тоном. – Вы хотите, чтобы мы работали вместе? Шахрияр, усмехнувшись, ответил: – Я с самого начала, когда понял подоплеку ваших махинаций, решил, что мы найдем общий язык. Основная опасность в том, что оригиналы, продаваемые вами на сторону, всплывут, и это будет стоить вам жизни. Потому что ваш босс с вами церемониться не станет и на руки полиции не сдаст. Что правда, то правда: не будет – и не сдаст. – Вам нужен один-единственный клиент, и я готов стать таковым. Более того, я буду выкупать по мере необходимости те артефакты, которые вы пустили на сторону и которые когда-нибудь начнут поступать на рынок, причем перекупать кулуарно, без огласки. Потому что, надо признать, вы стали для вашего босса отличным консультантом в области эксклюзивных предметов искусства, и я не откажусь, чтобы все они пополнили мою коллекцию… – И что потребуется делать? – произнесла я, прекрасно понимая, что спасать меня от неприятностей (вопрос: попадает ли под это определение «долгое тюремное заключение» или даже смерть?) Шахрияр просто так не станет. И тем более не станет, инвестируя миллионы в скупку пущенных мной на сторону и замененных копиями подлинников. Месье, снова насладившись халвой, заявил: – О, вы отныне станете еще усерднее консультировать вашего босса, навязывая ему покупку тех предметов, которые нужны мне. В итоге он их купит, потратив на это свои миллионы, а через короткое время они будут заменены подделками, а подлинники окажутся здесь! Он обвел рукой свой бункер, и рубин на его руке снова сверкнул. – Каковы будут мои комиссионные? – спросила я холодно, и ответ меня ничуть не удивил. – Разве ваша жизнь, мадемуазель Мона, не стоит всех шедевров в мире? Вы будете выкупать у меня свое право на существование, заставляя вашего босса за свои деньги покупать то, что надо мне, заменяя это подделками и безвозмездно отдавая мне оригиналы. Разве это плохая сделка? При всем ужасе ситуации и том непреложном факте, что Шахрияр держал меня за жабры, я не могла не признать: нет, не такая уж и плохая. Он тем временем продолжал: – Посудите сами: вы уже скопили приличное состояние, крысятничая. Вы не шикуете, значит, ваша кубышка полна. От меня не требуется платить вам что-то за вашу работу, так как у вас все есть. – И почему я должна пойти на это? – спросила я, понимая, что уже внутренне согласилась на рабские условия, делавшие меня в одночасье собственностью перса. Причем, судя по всему, навсегда. – Из любви к искусству! – расхохотался он. – К искусству Возрождения, мадемуазель Мона. Ну, и к вашей жизни, конечно… Смерив его ледяным взором, я отчеканила: – Пять лет. Шахрияр уставился на меня, действительно не понимая, что я имею в виду. – Простите, что, мадемуазель? |