Книга Дети Антарктиды. На севере, страница 121 – Даниил Корнаков

Судно шло на автопилоте, держа курс на архипелаг. Олаф сказал, что теперь плавание займёт у них полтора дня, и завтра в полдень они должны будут причалить к порту Лонгйира. Его речь звучала воодушевляюще, будто он хотел как можно скорее показать им родное поселение.

Бригитта, в отличие от своего напарника, оказалась менее дружелюбной. Когда она опустилась в каюту для обещанного разговора, её пропитанный недоверием взгляд не сходил с чужаков ни на минуту, а ладонь постоянно лежала на рукоятке мачете, висевшего у неё за поясом. Возле её ног змейкой плутал тот самый чёрный кот, по всей видимости, перенявший повадки своей хозяйки: он чурался остальных, даже Олафа, а на «кис-кис» не обращал ни малейшего внимания, предпочтя свернуться калачиком в дальнем углу и поглядывать прищуренными зелёными глазами на явившихся в его морской дом пришельцев.

Норвежка обошлась без приветствия. Первые её слова, прозвучавшие грубым голосом, были расспросами о том, кто они и что делали в Северодвинске.

— Расскажи ей всё, как мы и договаривались, — сказал Матвей Лейгуру, поглядывая на Бригитту и размышляя, что же у той на уме.

Ещё ранним утром, за несколько часов до того как капитан судна наградила их своим вниманием, Матвей вместе с остальными приняли решение рассказать о спасательной экспедиции, приведшей их в Москву, за одним лишь исключением: про токсин, как и про предательство Бурова, решили промолчать, обойдясь легендой об утраченных батареях и гибели сержанта от лап мерзляков там, за сотни километров отсюда.

Всего в один час рассказа вместилось всё произошедшее с ними за последние два месяца. Лейгур терпеливо прерывался, отвечая на вопросы капитана и её помощника, а затем продолжал, вызывая сказанным в лицах слушателей разные эмоции, от недоумения до удивления.

Бригитта отказывалась верить, что гости её судна прибыли с другого конца Земли, и лишь переданный во всех деталях рассказ Лейгура в конце концов заставил её изменить своё мнение. Да и Олаф, вновь взявший у Матвея ваттбраслет и продемонстрировавший его своей напарнице, послужил прямым доказательством того, что они прибыли из Антарктиды. Подобных устройств на Шпицбергене они не производили.

Однако, помимо расспросов про Антарктиду, количество выживших после Вторжения и множество станций, разбросанных по шестому континенту, норвежцев заинтересовали события, произошедшие в Москве.

— Они спрашивают, сколько Чёрных ты видел на юге?

— Чёрных? — Матвей опешил.

Лейгур обратился к пояснениям Бригитты.

— Как я понимаю, — стал объяснять исландец, закончив выслушивать Бригитту, — она имеет в виду Тень. Видно, местные здесь так зовут эту тварь. Кстати, пока не забыл: мерзляков они называют криофобами.

— Ну и тупой же название, — пробурчал Юдичев и ухмыльнулся.

— Зато понятное, — вступилась в защиту названия Арина и перевела его: — Те, кто боятся холода.

— На счет Тени. Мы видели только одну. — Матвей посмотрел на Арину, которая кивнула, молча подтверждая сказанное.

Лейгур перевёл. Бригитта и Олаф переглянулись и перекинулись парой фраз на родном языке. Матвей за минувший час успел начать различать исландский и норвежский на слух и даже выучить пару слов. Затем капитан обратилась к Матвею:

— Она спрашивает, удалось ли тебе её убить?

Собиратель покачал головой. На это Бригитта выплюнула что-то на норвежском, явно нелицеприятное.