Книга Дом без воспоминаний, страница 100 – Донато Карризи

«А. Д. В.», – повторил про себя Джербер, вспомнив подпись под рисунком, снятым со стены в кабинете Бальди.

Он нашел то, что искал. Судя по всему, автор внушающего тревогу рисунка в детстве лечился у отца. Внутри папки находились четыре кассеты с аудиозаписями сеансов.

Джербер решил их прослушать.

Нашел старый плеер синьора Б. и, прихватив его, направился на синтетическую лужайку. Сел, надел наушники и поставил первую кассету. Когда почувствовал, что готов, нажал на пуск.

Пьетро узнал голос отца, ведущий маленького пациента в глубины его психики, и это производило впечатление. А главное, он впервые слышал настоящий голос сказочника, пусть даже в то время, когда делалась запись, тому было всего двенадцать лет.

На магнитной ленте запечатлелась история орка и мальчика.

Но без посредства Николина рассказ представал более реалистичным, откровенно шокирующим. Вся череда событий заново прошла перед Джербером, через живые воспоминания их главного участника: повествование немногим отличалось от того, что психолог уже услышал.

Начало кошмара, которое пришлось на последний школьный день перед каникулами. Присутствие в доме чужака, претендовавшего на то, чтобы его называли «дядей». Небылица насчет того, что родители уехали в трейлере, оставив сына. Запертая дверь в подвал. Исчезнувшая, потом появившаяся собака. Побег, не удавшийся по вине егеря. Нелепая записка отца, в которой объявлялось, что они с матерью больше никогда не вернутся, а стало быть, с этого момента препоручают его заботам чужого «дяди». Поляроидный снимок рыжей из бара. Безымянная женщина, которая познакомилась с орком по переписке. Их намерение создать семью. Невозможность для нее иметь детей. Безумный план забрать себе двенадцатилетнего мальчика и стать для него родителями.

Ты уже можешь называть ее мамой.

Добравшись до конца третьей кассеты, Джербер взял в руки последнюю, вгляделся в нее: здесь заключался конец истории, а главное, выяснялось, каким образом мальчик одолел орка и его сообщницу, как ему удалось сбежать, спастись.

Прежде чем вставить кассету в плеер, психолог на мгновение замялся. В нем окончательно созрело убеждение, что он пришел именно туда, куда вел его сказочник. После того как мать албанского мальчика нашлась и Николин выбрался из затерянной комнаты, могло показаться, что Джерберу уже никогда не узнать всей правды о произошедшем, а главное, не постигнуть причин, которые сподвигли таинственного гипнотизера измыслить этакий хитросплетенный план. Но, оставив рисунок в кабинете Бальди, антагонист самым неожиданным образом снова ввел доктора в игру.

Не исключено, что с самого начала был предусмотрен именно такой ход событий. Джербер ничему бы уже не удивился.

Он начал слушать четвертую кассету.

«Как ты сегодня, Манг?» Синьор Балу обращался к пациентам, используя имена из «Книги джунглей», и это нравилось детям, а еще помогало сохранять анонимность в ходе записи. Манг был летучей мышью.

«Хорошо», – отозвался он тоном воспитанного ребенка.

«Ты уже подружился с кем-нибудь в институте?» Джербер впервые услышал упоминание об этом заведении: на других кассетах о нем речь не заходила. То самое место, куда отправили Николина, подумал он.

«Еще нет», – ответил мальчик, немного задетый.

«Ничего: ты скоро привыкнешь и наладишь отношения с товарищами». Почему его туда поместили? Психолог не мог избежать этого вопроса. То же самое случилось с албанским мальчиком двадцать два года спустя: подозрительное совпадение. Что натворил двенадцатилетний в девяносто девятом году, чтобы его определили в исправительное заведение?