Онлайн книга «Дом без воспоминаний»
|
«Если ты готов, можно начинать. Что скажешь?» «Я согласен». Синьор Б. поставил пластинку с «Простыми радостями», и Джербер стал ждать момента, когда игла зацепится за бороздку. Когда это случилось, ему показалось даже, будто он слышит размеренное дыхание мальчика. Тот впал в транс. «Итак, Манг, в прошлый раз ты закончил на том, что женщина с фотографии должна приехать, чтобы жить вместе с тобой и с незнакомцем…» «Да, – подтвердил мальчик. – Орк именно так сказал, а еще сказал, что я должен называть ее мамой». «И это случилось? Женщина с поляроидного снимка приехала, чтобы поселиться с вами в доме среди лесов?» Маленький пациент, похоже, разволновался. «Не торопись, – успокаивал его синьор Б. – У нас полно времени». «Дверь в подвал», – проговорил мальчик в волнении. Но запнулся и не стал продолжать. «Что там, в подвале?» Они уже касались этой темы во время предыдущих сеансов – точно так же, как получилось у Джербера с Нико. Но и в записях, сделанных двадцать два года назад, вопрос пока оставался без ответа. Может быть, как раз сейчас загадка должна разрешиться. «В подвале… – подхватил мальчик и снова запнулся. – В подвале…» Несмотря на все усилия, он не мог продолжать. Очевидно, что мальчик страдал. «Ты спускался в подвал?» Молчание. «Если не хочешь говорить об этом сейчас, не страшно, – улещал его синьор Б. – Мы спустимся туда постепенно, согласен?» Но мальчик повторил еще раз: «В подвале…» «Хорошо, Манг, так что там, внизу?» «Керосин». 42 Папа скопил чуть ли не тысячу литров топлива у нас в подвале. Запасся на зиму. Воспользовался моментом, когда горючее подешевело, как сам мне сказал: приехала автоцистерна, чтобы залить керосин в чан, который был вделан в фундамент: там в прежние времена бродило вино. Вспоминаю тот день, когда длинный красный шланг, вставленный в цистерну, разматывался и с бульканьем уходил под землю. Запах шибал в ноздри, от него болела голова. Вообще-то, он тошнотворный, но бывает, что и приятный. Дело привычки. Не знаю почему, но эта сцена то и дело приходит мне на ум, пока я возвращаюсь домой с орком, сидящим за рулем папиного «вольво». За весь путь он ни разу не упомянул мой побег, даже не упрекнул ни разу. Когда мы приехали, я ждал, что орк меня накажет, а он говорит: – Ты ведь устал, наверняка сегодня ночью не выспался. Так и есть, но я не понимаю, почему он так обо мне заботится. – Я, пожалуй, пойду прилягу, спасибо, – отвечаю. Непонятно, почему я стараюсь быть с бугаем вежливым. Может, свыкаюсь с ним, как в тот день свыкся с запахом керосина. Надо бы вымыться, но я совсем разбит. Валюсь на постель в одежде. Тем более что некому делать мне замечания. – Понятно, мама?! – ору я, упрятав лицо в подушку. – Твой сын весь в грязи и не станет мыться! Я зарос грязью, и никому нет дела. Никому нет дела. Эта простая истина переворачивает мне душу. До сих пор всегда кому-то да было до меня дело. И тогда я начинаю плакать. Наволочка пропитывается горячими слезами. Сопли текут из носа, я их вытираю тыльной стороной ладони. Белла подходит, лижет руку. У меня нет даже сил отогнать ее. Но эта щекотка по-своему утешает. Так я забываю обо всем и засыпаю. Когда просыпаюсь, еще светло. Мне кажется, будто я проспал месяц. Сколько же времени прошло? Я лежу в той же позе, в какой заснул; когда поднимаюсь, все болит: руки, ноги, шея, спина. Наверно, от долгих блужданий по лесу. Смотрю на часы: даже девяти еще нет. Я впал в глубокое забытье, но в итоге проспал всего три часа. |