Книга Когда она вернулась, страница 41 – Люсинда Берри

Дин сел в кресло напротив, а мы с папой и Мередит остались неуклюже стоять позади него. Мама укачивала Шайло, чтобы та еще поспала. В нашей гостиной бывало и больше людей, но никогда еще комната не казалась мне такой переполненной. У меня стало тесно в груди. Мама не отрывала взгляда от ковра, словно его узор ее гипнотизировал.

– Вы готовы начать? – спросила Камиль.

Мама кивнула.

Из кармана Камиль извлекла какое-то приспособление и водрузила на кофейный столик.

– Вы не против, если я буду записывать нашу беседу?

Мередит

Сейчас

– Вы, ребята, пробыли там больше трех часов, что значит «она не сказала»? – спросила я Скотта. Чтобы заручиться согласием Кейт на видеозапись беседы, Камиль нужны были мы в качестве свидетелей, однако потом она попросила нас уйти. Скотт тоже должен был уйти, но Кейт вцепилась в его руку, когда тот проходил мимо ее диванчика.

– Пожалуйста, можно ему остаться? – жалобно произнесла она, и с таким испугом прильнула к руке Скотта, что те сдались.

Мы с Эбби отправились наверх. Я задержалась на площадке, чтобы дождаться Эбби, которая растягивала каждый шаг, лишь бы подольше не отрывать глаз от Кейт. Эбби все время не сводила с нее взгляда, словно Кейт могла снова исчезнуть, выпусти дочь ее из виду.

– Хочешь, посидим в моей комнате, пока все не закончится? – предложила я.

Эбби покачала головой. Приблизившись к ней, я обеими руками взяла Эбби за подбородок.

– Все будет хорошо.

Чтобы не обижать меня, Эбби выдавила улыбку, прежде чем захлопнуть за собой дверь спальни. Я же не могла ни на чем сосредоточиться. Забросила чтение, когда поняла, что больше двадцати минут читаю один и тот же абзац по кругу. Написала сообщения Таду с Калебом, но они оба были на работе, так что ответа не последовало. В конце концов я рухнула на кровать и уснула. Скотт разбудил меня десять минут назад.

Кейт так и не рассказала, что произошло в тот день, когда она исчезла. Прошло уже пять дней, и у следствия до сих пор не появилось ни единой версии того, что могло с ней случиться и где она провела все эти годы.

– Ты же видишь, насколько она травмирована, Мередит. Даже простые вопросы вроде «Что ты ела?» вызывают у нее неконтролируемые рыдания. Если кто-то чересчур быстро двигается, она вздрагивает, а каждый громкий звук заставляет ее подпрыгивать. Можно подумать, мы живем в центре Нью-Йорка – она буквально впадает в панику от разных звуков. Большую часть времени мы ожидали, пока она сможет взять себя в руки после очередного вопроса.

– Какой ужас, – воскликнула я. – А тебе позволили поговорить с ней?

– Шутишь? – фыркнул Скотт. – Камиль ни слова не позволила мне вставить. Она не разрешала даже утешать Кейт. Я там просто молча сидел, потому что Камиль не хотела, чтобы я хоть как-то повлиял на настроение Кейт. Честно говоря, это было довольно мучительно.

Потянувшись к Скотту, я заключила его в объятия, положив голову ему на грудь. Несмотря на то что Скотт стоял совершенно неподвижно, его сердце бешено колотилось. Пока он не разнял руки, я принялась растирать ему спину, чтобы помочь расслабиться.

– Не знаю, что сказать, – прошептала я. – Представить не могу, что ты сейчас чувствуешь.

Худшее из того, что можно предложить человеку в разгар трагедии, – стандартные слова утешения, потому что масштаб потери слишком велик. Я все их слышала после смерти Джеймса и знаю, что иногда лучше не говорить вообще ничего.