Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 48 – Лариса Куницына

— Он конечно тоже брюнет, но не до такой же степени… — пробормотал Сёрмон. — Но это его дело…

— Конечно, его… Только у него семь пятниц на неделе. Сейчас решил одно, через час — другое, через два — третье и все три плана приводит в действие. Вон, посмотри. Ты думаешь, это жест доброй воли?

Авсур подошёл к краю эстакады и указал вниз. Подойдя к нему, Сёрмон взглянул туда. Возле самой стены были свалены трупы убитых монахов. У всех у них волосы были завязаны на затылке, чтоб были видны остроконечные сверху, покрытые короткой чёрной шерстью уши. Вся одежда с них была сорвана и на телах темнела такая же, но более жёсткая, широкий её гребень тянулся от затылков по позвоночнику и переходил на короткие рудиментарные хвосты.

— Чужаки, — произнёс Сёрмон.

— Это мы — чужаки. А с этими ребятами местные прожили рядом много веков, — тихо ответил Авсур. — Он надеется, что разоблачение этой тайны подорвёт доверие людей к монахам, вызовет к ним отвращение.

— Ты бы отвернулся от меня, если б у меня вырос хвост? — задумчиво поинтересовался Сёрмон.

— Я знаю о тебе кое-что похуже.

— С другой стороны, — алкорец взял его за локоть и потянул дальше по эстакаде. — Нам-то с тобой наплевать, сколько шерсти на парне и какого она цвета, лишь бы он надежно прикрывал нас в бою и не грабил своих. Но мы повидали и не такое. Мы знаем, что мир населён различными и порой довольно странными на вид существами. Наше понятие о красивом и безобразном сильно сдвинуто. Вряд ли кто-то из этих парней стал бы балдеть от ягуарок и каркарских амазонок, то бишь рептилий. А нам только дай.

Авсур шёл, вглядываясь в лица людей, которые подходили посмотреть на монахов, стояли молча, а потом уходили.

— Что-то мне подсказывает, что тут не больно-то смотрят на то, как ты выглядишь. Да ине такие они тёмные.

Они спустились с эстакады и пошли по площади, люди уступали им дорогу и обходили стороной. Сёрмон тоже какое-то время молчал, а потом обернулся на ходу.

— Знаешь, если им действительно наплевать, как выглядят монахи без одежды, то я б на их месте такого никому не спустил.

— Этого я и боюсь, — мрачно проговорил Авсур. — У этой экспедиции слишком безголовый командующий. Он допускает чересчур много ошибок. Это может плохо кончиться.

— На него мне наплевать, — фыркнул Сёрмон. — Если ему надерут задницу или оторвут голову, то я буду визжать от счастья и громко аплодировать.

— Ему — да, но он притащил сюда десять тысяч человек.

— Кончай, — отмахнулся алкорец. — Детей здесь нет. Все знают, в какие игры мы играем. Хочешь денег — плати кровью…

— Пожалуй, — пробормотал Авсур. — Только если он всё провалитт, загубит людей и сбежит, я его найду и удавлю его же ожерельем.

— А ожерелье подаришь мне на день рождения, — хихикнул Сёрмон и толкнул друга локтем. — Ты слишком мрачен сегодня. Хватит рычать, а то, что ты будешь делать, когда действительно прижмёт?

— Оскалюсь и выпущу когти, — проворчал ормиец.

III

Лагерь наёмников был разбит на лугу за крепостными стенами. Немного дальше шумел густой лес. Разноцветные палатки самых разнообразных форм и размеров раскинулись вдоль голубой речушки, окружённой камышами. Кое-где в небо поднимались дымки, но в основном костры заменяли походные бездымные очаги и печурки. Наёмники: люди, рептилии, существа, чем-то напоминающие земных млекопитающих, и вообще, ни на что не похожие, мирно расположились на траве. Они чистили оружие, готовили пищу, играли в кости, карты и компьютерные игры, просто спали или лежали, греясь на солнышке. Однако, завидев приближающихся к ним людей, они настороженно поднимали головы, как бы невзначай кладя руки и лапы на оружие,