Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 39 – Фульвио Эрвас

Ландрулли судорожно сглотнул.

— Комиссар считает, что это могут быть листки из записной книжки Аличе Бельтраме.

Любовь растворяется в воде. Как соль и сахар. Но ведь ни соль, ни сахар не безвредны. Все зависит от пропорций между тем, кто растворяет, и тем, кто хочет быть растворенным.

Инженера я бы растворила с большим удовольствием. Если честно, он понравился мне с первого взгляда: его практичность произвела на меня впечатление. Инженер обладал удивительной способностью ловко устранять лишние переменные, когда что-то не складывалось.

Тем не менее для меня это завоевание было не из легких. Со всеми своими расчетами, колонками цифр, грудами матриц и производных инженер был настолько защищен от волнений чувств, что казался мне маленьким линкором, миниатюрным танком. Но еще больше он напоминал мне жука-навозника.

Навозные жуки с их крепкими туловищами на самом деле очень симпатичные насекомые. Их еще называют священными скарабеями — название, ко многому обязывающее. На первый взгляд, работа, которой они занимаются, может у кого-то вызывать отвращение. На самом деле, катание навозных шариков — не самое плохое времяпрепровождение. Оно предполагает определенную склонность к совершенству: в любом сферическом объекте есть свое очарование, которое невозможно не заметить. Толкать впереди себя куски навоза было бы весьма утомительно. Придавать ему форму сферы оказалось действительно гениальным решением.

Я так и представляю себе предков навозных жуков, которые толкают ошметки навоза и из-за действия силы трения потеют и выбиваются из сил. Должно быть, они спросили себя: есть ли менее глупый способ таскать дерьмо? И вот уже готово инженерное решение проблемы: сфера, позволяющая использовать преимущества качения.

Для толкания навозных шариков требуется массивное и мощное тело. Но при этом весьма важны и правильные пропорции. Это как раз тот случай, когда функция моделирует форму. Туловище навозного жука не имеет острых углов и ломаных линий. Оно закругленное, приятно волнистое и весьма простое в употреблении. Компактность тела говорит о твердости характера и неудержимой стремительности в достижении поставленных целей. Тот, кому посчастливилось наблюдать за поведением этого чудесного насекомого, не может не восхищаться упорством, с которым тот толкает, за гранью всех разумных усилий и преодолевая любые препятствия, эти шарики будущего питания.

Даже древние египтяне были очарованы навозными жуками. Они представляли себе, что именно скарабей каждый день катит солнце по небу — с востока на запад, от рассвета и до заката. Навоз как свет. Навоз как деньги. Даже если эта фраза может кому-то показаться избитой. В нашем случае именно деньги стали проблемой. Навозный жук не оправдал моих ожиданий. Согласитесь, не стоит приглашать даму в Кортину^[8], чтобы питаться там одной пиццей, а потом предлагать поделить счет в отеле пополам. Честно говоря, я думала, что великие инженеры зарабатывают побольше.

Аличе

— Слушай сюда! Эти кости — не Бельтраме.

Стуки держал телефон на расстоянии от уха, но затем хриплый голос звонившего его заинтриговал. Казалось, он доносился из маленькой, темной, прокуренной комнаты, словно говорили в микрофон самой большой радиостанции мира под названием «Радио Правда».