Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 37 – Фульвио Эрвас

— Синьора Фортуна, — начал терпеливо объяснять Стуки, — взяла к себе из одной марокканской семьи девочку по имени Аиша. Эта малолетка утверждает, что с ней разговаривает Мадонна и что в одно из своих посещений она назвала имя женщины, скелет которой мы нашли. Я с Аишей побеседовал, но эта история меня не убедила.

— Хорошо, — раздраженно проговорил начальник, — допустим, девчонка — мифоманка, и все это ей внушила старуха, которая помнит о деле Бельтраме. Заварить такую кашу, чтобы только нас запутать! Это же надо додуматься!

— В конце концов… — вздохнув, начал инспектор, но остановился, пораженный какой-то внезапной мыслью.

— Продолжайте, Стуки. Что вы хотели нам сказать? Ну же, напрягите свои мозги. Иначе со всеми этими исчезновениями нам, служителям порядка, придется признаться перед гражданами, что мы верим во все эти явления.

— Явления? — переспросил Стуки.

— Да, инспектор. Мы так им и скажем: «Да здравствуют явления!»

Начальник произнес это таким тоном, будто выдал самый удачный лозунг последнего десятилетия. По крайней мере, для полицейского управления Тревизо.

Жилище марокканца Набиля Заири, отца Аиши, занимало половину старого деревенского дома. Всего несколько километров отделяли его от того места, где их дочь Аиша жила в компании синьоры Антонии. Вокруг дома было множество заросших деревьями оврагов: здесь выращивали тополя для производства бумаги. Влажные, когда-то болотистые земли идеально подходили для этой цели. В этих местах водились рыбы, амфибии, птицы и браконьеры с их охотничьими собаками.

Полицейская машина со Стуки и Сперелли на борту медленно приблизилась к дому. Окинув взглядом двор, инспектор заметил все признаки бедной жизни: белье, вывешенное на веревке, натянутой между двумя деревьями, старые поломанные игрушки, брошенные во дворе, найденный на свалке велосипед. В углу двора высилась куча хвороста для растопки, который семья собирала в оврагах и тополиных рощах в субботу днем и в воскресенье утром.

На синьоре Заири был старый выцветший фартук. Женщина ответила полицейским, что мужа нет дома. Она рассказала, что отцу Аиши пока удавалось найти кое-какие небольшие подработки, но в январе они собираются возвращаться в Марокко, потому что работы на всех не хватает. В Италии останется только их старший сын, который работает на стройке.

— Аиша не хочет уезжать, я не знаю, что с ней делать, — посетовала женщина.

Отец семейства хотел увезти на родину семью целиком. Десять лет назад он решил, что все они переезжают в Италию, а теперь все должны были вернуться в Марокко.

— Все домой, — развела руками синьора Заири.

Стуки спросил ее, сколько Аише лет. Женщина сообщила, что той уже исполнилось шестнадцать.

— По ней не скажешь, — удивленно произнес Стуки.

— Ей именно столько, — серьезно ответила женщина

— Сперелли, — сказал инспектор Стуки уже в машине, — ты, молодой и красивый, побеседуй с Аишей. Пусть она расскажет тебе все поподробнее: где, когда и сколько раз к ней являлась Мадонна, что она говорила девушке, и что та ей отвечала. А я возьму на себя синьору.

Однако дома никого не оказалось. Инспектор несколько раз позвонил в дверь, но безрезультатно. Заглянув сквозь оконные занавески, они убедились, что дом пуст. Возможно, синьора Антония с Аишей отправились в город за покупками.