Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 35 – Фульвио Эрвас

— Нет! — резко ответила Беатриче.

— Как по-вашему, что произошло?

— Трагическое событие.

— Убийство?

— Какое-то насилие, боюсь, что так.

— Вы сразу об этом подумали, когда Аличе не вернулась домой?

— Моя мать так сразу и сказала, что с ней случилось что-то плохое.

— Откуда подобные подозрения? Кто-нибудь ненавидел вашу сестру?

— Убивают ведь не только из ненависти. Я бы сказала, даже наоборот.

— Из-за любви?

— Не мне вам объяснять, что некоторые виды любви действуют словно яд. А Аличе умела быть довольно язвительной, особенно с мужчинами, и могла сильно кого-то раздражать.

Стуки надолго замолчал, пристально наблюдая за женщиной.

— Инспектор, если вы полагаете, что я ревновала к своей сестре, то вы правы. Перед Беатриче Бельтраме, то есть мной, мужчины никогда роем не кружили. Аличе же была красивая, как Бриджит Бардо. Но, несмотря на вполне понятную ревность, меня действительно не особо волновало то, чем занималась она. Мужчины, в конце концов, не так уж интересны сами по себе, и их отсутствие можно с успехом заменить, используя некоторые стратегии приспособления.

— Я с вами полностью согласен, — произнес Стуки.

— Вы сообщите нам, если появится что-то важное? — спросила Беатриче, помолчав.

— Конечно, синьора, — ответил инспектор, прощаясь и выходя из дома на улицу.

В газетном киоске на площади Синьории инспектор Стуки купил по номеру всех местных газет. На первой полосе каждой из них была одна и та же новость. «Есть ли имя у скелета?» — вопрошали заголовки. Инспектор пролистал хронику и нашел статью, посвященную найденным останкам. Имя там действительно было: Аличе Бельтраме, черным по белому. Кроме того, журналист в подробностях описал неудавшееся расследование по делу о ее исчезновении, проведенное десятью годами ранее.

Неужели кто-то из полицейского управления слил информацию в газеты? Вряд ли, слишком быстро. Это ни к чему бы не привело, а только взбудоражило бы жителей города.

Владелец газетного киоска прокомментировал новость такими словами:

— Вы не поверите, но с того самого момента, когда обнаружили скелет, у меня было предчувствие, что он мог принадлежать пропавшей Аличе Бельтраме.

— Как вы сказали? Предчувствие?

— Ощущения. Я ведь знал ее, бедняжку. Иногда Аличе покупала у меня утреннюю газету.

— Антимама! Здесь все что-то чувствуют. Не город, а обитель экстрасенсов, — вполголоса пробормотал Стуки.

— Инспектор! Инспектор! Вы можете это подтвердить? Скелет действительно принадлежит синьорине Бельтраме? — закричал газетчик вслед удаляющемуся Стуки.

— А не пошли бы вы… — огрызнулся полицейский, отходя от киоска и пытаясь себе представить, что подумает о нем Беатриче Бельтраме, когда откроет газету.

Ему не хотелось допускать мысли, что женщина уже все знала и хладнокровно играла с ним роль. Что ж, она решит, что он — человек с чувствительностью разбитого термометра, мужчина с лицом из комка соды, и достаточно ложки уксуса, чтобы оно растаяло. Чтобы немного успокоиться, Стуки достал из кармана шоколадный кубик с ромом.

В полицейском управлении все, начиная с начальника и заканчивая самым молодым и неопытным агентом, метались как угорелые. Полицейские единодушно сходились в одном: кто бы такое ни сделал, с его стороны это было крайне непредусмотрительно, потому что могло привести к самым неожиданным последствиям. Для средств массовой информации эти бедные кости стали своего рода символом наводнения. Они сложились в идеальный образ: вот тайна, которую нужно разгадать, преступление, которое необходимо раскрыть, справедливость, дождавшаяся своего часа. Что-то в конечном счете простое и понятное. Причины наводнения и его последствия свелись в итоге к вопросу о костях. Гениальное решение проблемы!