Книга Не делись со мной секретами, страница 136 – Джой Филдинг

— Вы живете в Чикаго на улице Кинзи, дом двадцать четыре двадцать семь?

— Да.

— И вы прожили там шесть лет?

— Совершенно правильно.

— А прежде вы жили на Вернон-Парк-Плейс, шестнадцать?

Он кивнул.

— Боюсь, что для стенограммы суда требуется определенный ответ — «да» или «нет», мистер Вейлс.

— Да, — быстро ответил он.

— Почему вы переехали? — спросила Джесс.

Терри Вейлс пожал плечами.

— Почему все переезжают?

Джесс улыбнулась и продолжала спокойным голосом:

— Меня не интересует, мистер Вейлс, почему переезжают другие. Меня интересует, почему вы переехали.

— Нам потребовался более просторный дом.

— Вам понадобилось более просторное помещение? Большее число спален?

Терри Вейлс покашлял, прикрыв ладонью рот.

— Когда мы въехали в дом на Вернон-Парк-Плейс, у нас был один ребенок. А когда переехали на Кинзи, уже два.

— Да, вы уже показали, что ваша жена торопилась нарожать детей. Скажите мне, мистер Вейлс, сколько было спален в доме на Вернон-Парк-Плейс?

— Три.

— А в доме на улице Кинзи?

— Три, — спокойно ответил он.

— Простите, вы сказали, три?

— Да.

— А, значит, такое же число спален. Тогда, я полагаю, просто сам дом был больших размеров.

— Да.

— Он был больше на три квадратных фута, — произнесла Джесс сухим тоном.

— Что?

— Дом на улице Кинзи был больше дома на Вернон-Парк-Плейс всего на три квадратных фута. Примерно вот на столько. — Джесс отмерила шагами три квадратных фута перед присяжными заседателями.

— Возражение, Ваша честь! — крикнул Хал Бристол со своего места за столом защиты. — Какое это имеет отношение к делу?

— Я подхожу к этому, Ваша честь.

— Не тяните, — распорядился судья Харрис.

— Не правда ли, мистер Вейлс, что причина вашего переезда с Вернон-Парк-Плейс заключалась в неоднократных жалобах соседей в полицию на ваше поведение? — быстро спросила Джесс.

— Нет, это неправда.

— Не правда ли то, что соседи неоднократно жаловались на вас в полицию, потому что боялись за безопасность вашей жены?

— У нас был всего один сосед, который звонил в полицию всякий раз, когда я слишком громко включал стереомузыку.

— Что совпадало с каждым избиением вашей жены, — заявила Джесс, глядя на присяжных заседателей.

— Возражение! — Хал Бристол вскочил на ноги.

— Принимается.

— Вечером 3 августа 1984 года в ваш дом на Вернон-Парк-Плейс была вызвана полиция. — Джесс начала зачитывать свои записи, хотя она знала эти даты наизусть. — Так же, как вечером 7 сентября 1984 года, а также вечером 22 ноября 1984 года и 4 января 1985 года. Это верно?

— Я не помню точных дат.

— Все это зафиксировано в досье, мистер Вейлс. Вы не оспариваете эти данные?

Он покачал головой, потом посмотрел на судебного стенографа и произнес:

— Нет.

— Каждый раз во время этих вызовов полиции ваша жена демонстрировала явные следы избиения. Один раз ее даже госпитализировали.

— Я уже говорил, что наши ссоры часто переходили все дозволенные рамки, что я не могу похвастаться ролью, которую я играл в них.

— Ссоры выходили за рамки? — вопросительно повторила Джесс. — Превращались в кулачный бой? В избиение кулаками?

— Возражение!

— Принимается.

Джесс подошла к столу обвинения и взяла другой полицейский доклад.

— В этом докладе говорится, что вечером 4 января 1985 года, в тот вечер, когда ваша жена была госпитализирована, тело Нины Вейлс на сорок процентов было покрыто синяками и ссадинами, имелось внутреннее кровоизлияние, разбит нос, сломаны два ребра, под обоими глазами красовались синяки. С другой стороны, вы получили несколько царапин на лице и кровоподтек на коленке. Это совсем не похоже на равную драку, мистер Вейлс.