Книга Стамбульский ветер, страница 82 – Алеся Кузнецова

– Потому что она уже все прошла. А я только учусь плавать.

Тимур аккуратно положил снимок на стол – как нечто слишком важное, чтобы просто сунуть в карман.

– Я не знаю, что чувствую, – честно сказал он. – То ли злость, то ли облегчение. Я столько лет жил с дыркой на месте семьи. Считал, что наша линия оборвана. Что у меня никого нет, кроме тебя. А теперь… получается, у меня есть бабушка. И она мне нравится, я бы сказал, мы с ней дружим.

– Мы справимся, Тимур. Мы заново построим все. Пусть поздно и она не придет на твои утренники, но она будет рядом во время вручения диплома. И во время свадьбы. Я нежно коснулась виска сына и он не стал убирать мою руку. Очевидно, он еще злился, но уже не обвинял меня.

Тимур поднял усталые глаза:

– Ты врала, дед врал. Люба тоже знала?

– Да.

– Прекрасно. Просто семейный заговор.

Он сел на подоконник. Как в детстве – когда хотел сбежать с уроков или когда под соседскую машину попал кот из подвала. Только теперь в моем сыне не было детской печали, а была злость от накренившейся оси его мироздания.

– Хочешь знать правду до конца? – Я села напротив. – Она помогала нам как могла. Даже на мою фабрику, как оказалось, меня устроила она. Я никогда не понимала почему Кирилл Павлович так отнесся ко мне. Оказалось, он ее друг с молодости. Странно, да? Я же знала, что он из Питера, но никогда не провела параллель.

– Это, конечно, плюс в его карму, но все равно он мне никогда не нравился.

– Тимур…

– Что, Тимур? Надо было просто с самого начала мне все рассказать, тогда не было бы этой всей ерунды.

– Надо было. Но я не смогла. Ни тогда, ни вчера. Я все еще учусь быть мамой взрослого сына. А это, поверь, сложнее, чем выучить таблицу Менделеева в темноте.

Лицо Тимура чуть смягчилось:

– А где Милена? Она еще не приходила?

– Я думала, она с тобой на приеме.

– Как бы я ее туда провел? Вход строго по пригласительным. И я был в шоке, когда случайно услышал там разговор одного хорошо знакомого генерала и своего шефа.

– Как ты сдержался?

– Не знаю. Видимо, первый шок. В такое сложно поверить. Потом просто ходил по улицам и не понимал, что теперь делать. Телефон отключил, а Милена несколько раз набирала. Хотя мы еще днем договорились, что раз я занят, она поедет к подруге. Они не виделись несколько месяцев, но я думал, она уже дома. Несколько раз набирал, а телефон недоступен.

– Что могло случиться? – испугалась я. Тимур снова набрал Милене и не услышал гудков. Пролистал сообщения в телефоне.

– А вот, она написала, что останется сегодня у подруги, заговорились допоздна.

– А это нормально у вас? – Я внимательно посмотрела на Тимура.

– Не знаю. Наверное, – неуверенно пожал плечами сын.

– Тимур, что-то меня смущает это…

– Мам, не перекладывай с больной головы на здоровую. Тебя сейчас смущать должно совсем другое. Мы с Миленой доверяем друг другу.

Тимур больше ничего не сказал, но я вдруг словила себя на мысли о том, что быть мамой взрослого ребенка – значит уметь слышать даже в тишине. И я услышала. Но мне не понравилось то, что я услышала.

Утром я проснулась рано и никак не могла заставить себя встать, хотя обычно сразу бежала заваривать себе кофе. Я услышала, как в двери повернулся ключ. Один щелчок – и внутри у меня что-то отозвалось тревожным эхом. Я легко узнала Милену по привычным звукам. Вот она закрыла дверь, повесила куртку на крючок. Задвинула ботинки под полку. Тихо прошла на кухню. Тимур тоже услышал ее шаги и выглянул из комнаты.