Онлайн книга «Дохлый таксидермист»
|
Злость помогла собраться. Петров все еще дрожал, а от мысли, что он сейчас собирается ослушаться Ваньку, накатывал страх, и ночь все еще была тихой и звездной …но Петров все же смог глубоко вздохнуть и вполголоса произнести несколько непечатных слов. А спустя пару минут даже дойти до полевой сумки и трясущимися руками нашарить огрызок карандаша. Сесть за стол уже не получилось — сил не хватало. Петров писал лежа. «Ночь, когда умер Ильф, была тихой и звездной», — записал он на чистом листе. Это почему-то казалось важным. Но почему, он не знал. Почти таким же важным, как и взять веревку, залезть на стол и что там дальше по списку. И еще… «Приблудный». К этому пункту в списке очень просилось нецензурное дополнение. Но Женя решил, что это будет неконструктивно. Ему и без того было, что записать. Итак. Приблудный. Его советы. Его друзья. Обрывок чужой телеграммы, застрявший между досками. «ДА НАСТАИВАЮ ТЧК ОБЯЗАТЕЛЬНО ТЧК УМЕР ДВАЖДЫ ТЧК ОЧЕНЬ НУЖНО» И странный чай, после которого начала болеть голова. * * * Дальнейшее Петров помнил урывками. Вот он составил список и вышел из сарая, и там, во дворе, был Клюев со странной улыбкой и предложением пройтись. Петров счел его подозрительным и посоветовал ему гулять с Ванькой Приблудным. Потом из-за ворот появился Ильф, он выглядел очень счастливым. Петров старался вести себя с ним как ни в чем не бывало, только он, кажется, все равно что-то заподозрил. В следующей вспышке Евгений Петрович рассказывал про Приблудного, а Иля качал головой и фыркал: — Женя, в самом деле, так не годится! Послушать вас, так Ванька связался с какой-то дурной компанией, и его нужно срочно спасать. Бросая все другие дела. Но это совершенно не объясняет, что стряслось с вами, почему у нас в сарае валяются какие-то подозрительные веревки, и к чему эта пометка насчет моей смерти. — Я думаю, это просто неудачная шутка, — оправдывался Петров, не зная, куда деться от строгого взгляда соавтора. — Я просто перенервничал, вот и все. Потом, как в гоголевском «Ревизоре», появился Приблудный. Он выскочил откуда-то из-за дома, подошел к журналистам и спросил с живым интересом: — Женя, а вы там с кем разговариваете? Вы кого-то видите? Потом Ильф выговаривал Ваньке за его шутки, а тот обижался: — Нормальные шутки, просто вокруг одни неженки! Один вот вообще вчера спать не мог! Вас искал! А потом схватился за одеяло и спал так! Слушать подобные обвинения было ужасно. Пускай Петрову и было плохо от чая, он все равно попытался взять себя в руки и объяснить Иле с Приблудным что он, черт возьми, не неженка! — Я просто… я просто хотел… мне опять снились эти проклятые похороны… Никак не получалось объяснить внятно. Да, Петрову приснилось, что Илю опять хоронят, и это было так страшно, что он проснулся в холодном поту. Глупо, но он никак не мог успокоиться. Жене ужасно хотелось убедиться, что его друг в порядке, но идти для этого к Анвару с Тохиром было бы сущим идиотизмом. Он сходил покурить, но тревога не отступила, и он решил посмотреть телеграмму. Только она куда-то подевалась, а, может, он просто не нашел ее в темноте. Зато Женя наткнулся на колючее шерстяное одеяло Ильфа, неприбранное с прошлой ночёвки, и сразу почувствовал себя лучше. Дело было не в том, кто неженка, а кто нет. Петрову просто требовалось что-то надежное, чтобы вернуться в реальность. Он разрешил себе взять краешек одеяла — только краешек! — и держался за него, засыпая. |