Книга Дохлый таксидермист, страница 73 – Мария Самтенко

Особенно Клюев.

— Все в порядке, — улыбнулся Петров.

Он не был уверен, что непутевого Ваньку следует подвергать всяческим карам и уж тем более тащить в милицию.

Пожалуй, в этом не был уверен даже Ильф. Впрочем, он все еще был не в настроении. Петров видел, что соавтор только-только начал успокаиваться, убедившись, что все обошлось. Он старался не демонстрировать раздражение при их гостеприимном хозяине, но Женя все равно прекрасно понимал, в каком Ильф настроении.

— Пожалуй, я схожу прогуляюсь, — решил Петров, поблагодарив Ширяевца за чай. — Скажите только, Ильюша, что мы планируем делать с трупом Приблудного?

— Пусть труп делает все, что хочет, — фыркнул соавтор, выходя вместе с ним во двор. — А мы с вами пойдем в оперу, музыку послушаем. Раз уж вы хотите сходить погулять.

Петров спросил, кого еще звать, и Ильф снова фыркнул:

— Никого не зовем, я устал от этих ужасных толп. Это вам вечно нужно с кем-то общаться, чем больше, тем лучше. А мне требуется отдохнуть от идиотов.

Женя с улыбкой вытащил сигарету.

Иля недовольно посмотрел на него:

— Ну, что вы. На вас, — он выделил голосом «вас», — я не сержусь. Пойдемте, пойдемте, я так давно не был в опере.

Ильф наотрез оказался звать не только Приблудного или Ширяевца, но и даже рыжего Мишу, заявив, что они уже выразили друг другу все братские чувства и должны отдохнуть друг от друга. Евгения Петровича не оставляло ощущение, что с Мишей у соавтора тоже не все так гладко, но расспрашивать дальше он опасался — Иля и без этого цеплялся к любому неосторожному слову, и даже молчание у него получалось мрачным и недовольным. Петров даже задался вопросом, как товарищи выдерживали его в таком виде почти сутки.

Впрочем, после двадцатиминутной прогулки до оперы Ильф сам поднял эту тему:

— Знаете, что меня беспокоит? Я очень боюсь, как бы Ванька не додумался начать шутить над моим братом. Тогда нам точно придется труп прятать, — он помолчал и добавил. — Знаете, все же вчера вы ужасно меня напугали. В какой-то момент у вас был взгляд, как у Миши. Я уже был готов ловить вас по всему Ташкенту.

Женя тихо засмеялся, и Ильф положил руку ему на плечо:

— Ну, вот, вы смеетесь, уже лучше.

— А вы еще сердитесь, — улыбнулся Евгений Петрович. — Не отпирайтесь, я же вижу. Кстати, раз уж мы начали обсуждать нашего друга Ваньку Приблудного. Я за него слегка беспокоюсь…

Он попытался поднять тему Ванькиного подозрительного Учителя, но Иля снова взъерошился:

— Нет, Женя, давайте пока без Приблудного!.. Я не выдержу.

— Хорошо, обсудим потом, — не стал настаивать Петров.

В опере шла «Кармен» Бизе. Евгений Петрович долго выспрашивал в кассе, на каких местах в ташкентской опере лучший звук. Сначала им попытались выдать под это дело шестой ряд партера, и Женя принялся уточнять, какие гениальные строители проектировали здание, потому, что в большинстве театров между пятым и десятым рядом расположена «звуковая яма», где звук пролетает буквально над головами.

Смущенный Иля — а он всегда смущался в таких ситуациях — недовольно шипел, какая разница, где сидеть, у Жени же все равно одно ухо почти не работает. Петров не стал его слушать и довел дело до конца.

Они сели в полупустом бельэтаже. Началась увертюра, и Петров вспомнил, что опера «Кармен» ассоциируется у Ильфа с неприятным. Как он сказал?..