Книга Дохлый таксидермист, страница 75 – Мария Самтенко

И на живого вождь мирового пролетариата совсем не похож.

Хотя мой начальник живого и не заказывал. Я сразу предупредил, что никогда не работал по людям, и чучело может выйти страшненьким. Собственно, оно таковым и вышло.

— Неровная кожа это издержки от быстрой сушки, — говорю я. — Ну вы же сами сказали поторопиться.

Крупные животные сушатся полтора-два месяца, а мне пришлось уложить в полтора месяца вообще все работы, включая убийство. Да, и какому нормальному таксидермисту придет в голову начинать работу, пока тушка еще жива?!

Кстати, после того, как начальник сказал, что внутренности придется вытаскивать у живой жертвы, я впервые подумал, а не погорячился ли с этой авантюрой.

— Великолепно, великолепно! — продолжает восхищаться начальник. — Но пахнет мерзко. Долго эта вонь будет выветриваться?

Мне очень хочется подойти и понюхать чучело — оно уже не должно пахнуть, там же вроде все высохло — но я держу в памяти разделочный нож и отвечаю издалека:

— Какая вонь, подумаешь, немного формальдегида. Не выветрится, так принюхаетесь. Вы же не в спальне собираетесь его ставить?

Начальство отвечает странным смешком. Что это значит? Все-таки в спальне?

Какого «цензура». Я. Связался. С этим. Маньяком.

— Проветривайте почаще, — профессионал во мне все-таки побеждает. — Только без сквозняков, вдруг там еще не все засохло.

— Ладно, ладно, — бурчит руководство. — Проветрим, не Мавзолей. Кстати, вот твои деньги.

Дорогое начальство протягивает мне сложенную вдвое бумажку, но я не спешу ее брать. Для этого нужно отойти от стола и обойти чучело Ленина.

А у начальника одна рука за спиной. И кто знает, что в ней появилось, пока я разглядывал вождя мирового пролетариата.

— Я уж подумал, что вы забыли, — говорю я, пытаясь прикинуть, что делать.

Конечно, я всегда могу напасть первым. Схватить разделочный нож и ударить. Но до начальника три шага, и что-то я сомневаюсь, что он будет стоять и ждать.

Дорогой наниматель однозначно попытался пристрелить меня первым.

Да, именно пристрелить, потому, что в той жизни меня расстреляли, а незабвенное руководство повернуто на таких вещах. Наверно, оно не напало только из-за того, что боится повредить Ленина — чучело вождя мирового пролетариата у нас как раз на линии огня.

Пожалуй, мне следовало подумать об этом вчера.

Только вчера все было нормально. Руководство орало по телефону и живописно рассказывало, что будет, если я опять сдвину сроки.

А сегодня начальник почему-то стал ласковым, как ягненок.

Если бы я только подумал об этом вчера…

— Чего ты стесняешься?! — не выдерживает руководство. — Решил работать бесплатно? Придурок!

Ласковое начальство исчезает в мгновение ока. Вместо него появляется хорошо знакомый мне психопат — и это слегка успокаивает.

Вот только руку он по-прежнему держит за спиной.

— И что? Я могу быть свободен?.. — недоверчиво уточняю я.

Перемещаю вес на правую ногу и незаметно пододвигаюсь к ножу. Главное — не подать виду. И не отводить глаз.

Сейчас.

Сей…

Начальник ловит мой взгляд и закатывает глаза:

— Мда. Вижу, что ты не трудоголик. Извини, но поработать еще придется. Во-первых, это чудесное чучело, — он смотрит на Ленина и чуть ли не облизывается от удовольствия, — нужно доставить в одно место, я тут записал куда. Машину пригонят, с тебя упаковка. Во-вторых, у нас недобитый Дзержинский, его выписали из больницы, и он мешается. И, в-третьих, вот еще цели.