Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 117 – Мария Самтенко

– А доказательств задержания у вас нет? – говорю я, чтобы это не прозвучало слишком нагло.

Эдельвия уходит, потом долго где-то копается, и наконец приходит с кучей документов. Ого! Да им там, на вечеринке, еще и штраф влепили! Вот они, «шаманские зелья»!

– Спасибо за помощь, – улыбаюсь я.

Ну и стоило ли так надолго откладывать эту поездку? Я управилась меньше чем за час. С другой стороны, бывшая невеста Реналя тоже хороша – она и сама морозилась.

– Госпожа Марианна, могу я посмотреть метку? – внезапно спрашивает супруг Эдельвеи. – Может, будут идеи.

Нет, мысль, конечно, интересная, но у меня вообще-то она в таком месте, что нужно будет платье снимать. О чем я и говорю, заявляя, что сделаю это только с разрешения Эдельвеи. Нет, я, конечно, все неприличное закрою, но все равно пусть не думает, что я приехала к ней чужих мужей соблазнять!

Бывшая невеста Реналя едва ли не скрипит зубами, но ее, кажется, все-таки греет мысль, что я наконец-то отстану, перестану писать и требовать встречи.

Вот только я еще не разделась, а супруг Эдельвеи уже озадачен:

– Метка на груди – это редкость. Не каждый сможет укусить любимую женщину за грудь до крови даже в порыве страсти, обычно все сдерживаются. Боятся причинить боль. Обычно метки ставят на шейке, на плече, как у… – он кивает на Эдельвею.

Ничего себе! Они тоже истинные? Эдельвея улыбается и говорит, что да, но выяснилось это уже после свадьбы. Невероятное, феерическое везение.

– Можете даже не раздеваться. Я сразу скажу, что это фальшивка, – говорит художник, когда я намечаю на платье контуры злополучной метки. – Это же как надо извернуться, чтобы так укусить! Скажу как практик, – добавляет он в ответ на мой недоуменный взгляд. – Ваш, кхм, возлюбленный должен быть, кхм, внутри.

Ничего себе, какие подробности-то! В книгах такое не пишут. По крайней мере, в тех, что лежат в городской библиотеке Моривилля.

– И не напишут!

Дальше следует напоминающая старческое брюзжание речь про то, что оборотни, живущие в городах, стали далеки от природы. Цивилизация все портит! Обращаться непристойно, инстинкты подавляются и прочее, прочее.

Прощаюсь с бывшей невестой Реналя и ее мужем и пускаюсь в обратный путь. В повозке удается поспать, и время летит незаметно. В Моривилле оказываюсь уже в девятом часу вечера – спешно переодеваюсь в бальное платье прямо в повозке и прошу высадить меня примерно в квартале от нужного адреса.

Дохожу до усадьбы мэра и понимаю, что кое-что в моих грандиозных планах все-таки было не просчитано. А именно, забор! Глухой, каменный, вокруг усадьбы!

Нет, для гостей, конечно, открыты ворота. Вот только – я вижу – там крутится толпа народу. Если я зайду, все это увидят, и кто-то может не полениться посмотреть на часы – и тогда плакало мое алиби. Станет только хуже.

Так что принимаю суровое и взвешенное решение лезть через забор. Прямо так, в платье, да.

Только я не совсем продумываю, что потом надо будет еще спускаться. Как-то. Сажусь на заборе, перекидываю ноги, и, распластавшись, начинаю сползать. Тут довольно высоко, как бы не сорваться и перелом не получить – тут уже тяжело будет отговориться.

Хлопает задняя дверь.

Кого это принесло?

Оборачиваться не тянет. Я и без того знаю, кого только может принести в такой нелепой ситуации. Он ведь как будто чувствует...