Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 119 – Мария Самтенко

Думает, я не убегу? Как бы не так!

Я еще ближе к нему прижимаюсь. Так, чтобы расстояния между нами почти не осталось. И чтобы это едва заметная ироничная тень – делающая Гейдена Ауруса живым – стерлась с лица.

Чтобы увидеть, как расширяются зрачки в серых глазах.

– Вы все равно этим ничего не добьетесь, – шепчу я так, чтобы слышал только он. – Ничего.

И прижимаюсь губами к губам судьи.

А потом выскальзываю из его рук и бросаюсь в погоню за Анонимом.

Оставляя Гейдена Ауруса смотреть мне вслед.

Быстрым шагом загадочный Аноним выходит из большой гостиной господина мэра, где у нас были танцы. Спеша за ним, я чуть ли не бегом проскакиваю холл… и вижу, как он открывает какую-то боковую дверь, намереваясь проскользнуть не то на кухню, не то в спальню к мэру, не то еще куда.

– Стойте!..

Перехожу на бег. Я не могу позволить ему уйти! Аноним, скрывающий лицо под маской, а внешность под маскирующим артефактом – это та самая, недостающая деталь в истории с изменой Реналя, мошенничеством с метками истинности и всем остальным. Неправильная. Не стыкующаяся со всем остальным.

– Стойте! – кричу я, но он не собирается останавливаться.

Аноним дергает дверь и выскакивает во двор – в сгустившийся полумрак. Интересно, он хорошо прыгает через заборы? Или решит удрать через главные ворота?

Задыхаясь, бегу вслед. Сейчас потеряется – и все, пиши пропало. А я и без того поставила на карту слишком много! Да еще и чужого! Ну, вроде деловой репутации Гейдена Ауруса, конечно же.

Да, я только что поцеловала его на глазах у кучи знатных жителей Моривилля, богатых бездельников, обожающих ходить по благотворительным балам! Это буквально приглашение на дисциплинарный комитет! Особенно если на самом деле все участие судьи в моей жизни продиктовано вежливостью или чувством вины, но ничем другим.

Я, может, и не рискнула бы так поступить, но у меня суд послезавтра. Так что Анонима нужно срочно остановить. Допросить. Узнать.

Потому что вся моя теория насчет случившегося строится на том, что под маской – определенный человек.

Все эти мысли проскальзывают в голове буквально за десяток секунд, а потом я кричу вслед ускользающей тени:

– Всего пару вопросов, господин Натаниэль!..

Сработало.

Тень останавливается. Я подхожу к замершему в ожидании Анониму и натыкаюсь взглядом на ироническую улыбку у него на лице.

Похож. Очень похож. Но… не тот.

Аноним опускает подбородок, смотрит с чуть уловимой, ласковой насмешкой. Тот, первый, так не смотрел. У него каждую секунду был взгляд, как будто он больше не планирует смотреть на меня вообще, и рассмотреть надо именно сейчас.

А все остальное похоже, да. Рост, комплекция, манера держаться. Даже несмотря на маску и магическое прикрытие.

– Снимите амулет и объясните, как вы позволили себя в этом втянуть, господин Натаниэль, – говорю я, выравнивая дыхание после бега. – Я знаю, что это вы, и что до этого под маской был ваш брат, господин Гейден. Это очевидно.

– Тогда зачем вы за мной погнались?

– Хотела убедиться. Вы же понимаете, что догадки ничего не значат, пока нет доказательств?

Судья сказал бы на это: «разумеется». Он любит так говорить. Я даже интонацию помню – она немного меняется в зависимости от контекста.

А вот Аноним молча пожимает плечами, тянется рукой к воротнику, вытаскивает из-под одежды амулет. Миг – и передо мной действительно стоит второй дядя Реналя, Натаниэль Аурус. И его серо-синие глаза – почти такого же оттенка, как и у брата – смотрят тепло и насмешливо одновременно.