Онлайн книга «Заботы Элли Рэйт»
|
Но, как ни странно, настоящей звездой этих концертов стала Джейд. Все же последнее время я уделяла детям мало внимания. И когда она поняла, что мы с Ирвином собираемся куда-то уходить без неё, от обиды чуть не заплакала. Решив, что проще взять её и Лию с собой, я сорвала джек-пот. Сперва она слегка дичилась забинтованных мужиков, усатых и бородатых, с хриплыми голосами. Потом, заметив с каким удовольствием они слушали пение работниц, обратив внимание на то, как старательно хлопали Ирвину, она, возмущённая, что аплодируют не ей, дождалась, пока усатый прихрамывающий дядька снимет Ирвина со стула, влезла туда сама и важно поклонилась публике. Заметили её, правда, не сразу, но потом раненые с улыбкой начали рассматривать крошечную барышню в белых чулочках на толстых ножках, в коричневых ботиночках и таком же коричневом платье с огромным белым воротником, которая смешно требовала: -- Смотр-ри! Меня смотр-ри! Раненые заулыбались, сперва неуверенно, а Джейд начала что-то напевать тоненьким голоском, отчаянно топоча ножками и периодически делая неуклюжий книксен. Судя по всему, это был танец... Дети в госпитале появлялись крайне редко, и, похоже, многие солдаты сейчас, с улыбкой глядя на пританцовывающую куколку, вспоминали своих малышей. Джейд устала топать, поклонилась публике в пояс и громко объявила: -- Фсё! – и сама себе начала аплодировать. Это было так забавно, что мягкие улыбки сменились дружным смехом. Глава 58 Два с половиной военных года легли на нас тяжёлым бременем. Наши войска вытеснили Англитанию со своих земель и пошли вглубь чужой страны. Был период, когда я выдавала зарплату работающим у меня женщинам теми самыми закупленными во время прорыва блокады крупами и мукой. Благо, что период этот был не слишком длительный – около пары месяцев. А потом положение англитанского флота изменилось: к нашим боевым кораблям присоединился флот Франкии. Блокаду сняли, цены слегка упали. Но далеко не до тех значений, что были до войны. Радовало уже то, что нам не грозил глобальный голод. Два раза в месяц, жертвуя своим выходным днём, мы собирались командой и шли в госпиталь развлекать выздоравливающих. Через некоторое время к нам потихоньку начали присоединяться женщины, которые не умели петь или танцевать, но зато могли немного разгрузить санитарок от бесконечной стирки, помочь с мытьём покалеченных людей и просто сделать что-то полезное. Лейтенант Брейд Хубер, на которого и упала организационная работа по делению волонтёров на бригады и смены, однажды сказал мне: -- Вы потрясающая женщина, госпожа Рэйт. У нас, конечно, до этого иногда случались благотворительные акции, и даже некоторое дворянки приходили позаботиться о раненых. Но только с вашей помощью это движение стало таким вот массовым. Вы умеете вести за собой людей, госпожа Рэйт. Может быть, он и был прав, но в глубине души я ощущала, что быть руководителем такой массы народа -- не моё. Мне это давалось достаточно тяжело, и я не испытывала серьёзного удовольствия, даже когда все складывалось отлично. Напротив, меня постоянно тревожили мысли о том, что, может быть, опытный человек сделал бы всё лучше. Честно говоря, я очень-очень устала и держалась, как мне кажется, из последних сил. Письма с фронта приходили нерегулярно: иногда я понимала по тексту, что предыдущее или ещё не дошло, или же просто утеряно. Последнее письмо от Алекса было не так давно. И тон его был гораздо бодрее, чем во всех предыдущих. Он писал о скором заключении мира, о прекращении войны, о том, что он будет счастлив вернуться к семье. Он даже спрашивал, на какой день я пожелаю назначить свадьбу… |