Книга Черный крестоносец, страница 141 – Алистер Маклин

Тихо закрыл за собой дверь и оставил его лежать там: маленького запыленного человека в маленькой запыленной комнате.

Почты в то утро для меня не было. Ничего удивительного: за три недели, что я снимал крохотный офис на втором этаже здания неподалеку от Оксфорд-стрит, она не пришла ни разу. Я закрыл входную дверь тесной приемной, обогнул стол со стулом – рабочее место потенциальной секретарши, на случай если когда-нибудь «Детективное агентство Кэвелла» обзаведется таким роскошеством, – и распахнул дверь с надписью «Не входить».

За дверью располагался кабинет шефа агентства Пьера Кэвелла. Не только шефа, но и единственного сотрудника. Мой кабинет. Он был немного просторнее приемной – знаю, потому что мерил лично, определить такую разницу невооруженным глазом под силу только опытному геодезисту.

Я ни в коей мере не сибарит, однако даже на меня это место производило довольно унылое впечатление. Поблекшие стены имели ту изысканную градацию пастельно-серых тонов, от почти белого у пола до почти черного под самым потолком, добиться которой можно исключительно с помощью лондонских туманов и долгих лет пренебрежения косметическим ремонтом. Единственное окно, высокое и узкое, выходило в мрачный внутренний дворик и было вымыто только изнутри, рядом с окном висел календарь. На покрытом линолеумом полу стоял неновый квадратный стол, вращающийся стул для меня, мягкое кожаное кресло для клиента, лежала ковровая дорожка с потертым ворсом – это чтобы клиент не застудил ноги. Еще была вешалка с крючками для шляп и пара металлических картотечных шкафов зеленого цвета, оба пустые. Вот и все. Больше просто ничего не помещалось.

Усаживаясь, я услышал, как в приемной дважды тренькнул колокольчик и проскрипели петли. На двери в офис висела табличка «Звоните и входите», и кто-то в точности последовал этой инструкции. Позвонил и вошел. Я выдвинул верхний левый ящик, достал несколько бумаг и конвертов, разбросал их перед собой, включил коленом тумблер и едва успел подняться, как в дверь постучали.

Посетитель оказался высоким, худощавым и явно небезразличным к моде мужчиной. Пальто с узкими лацканами было накинуто поверх безупречно скроенного костюма цвета антрацита – очевидно, из последней коллекции какого-то итальянского дизайнера. В левой руке, затянутой в замшевую перчатку, он держал вторую перчатку, черный котелок и портфель, чуть выше запястья висел туго свернутый черный зонт-трость. Лицо бледное, вытянутое, редкие черные волосы с пробором посередине зачесаны назад, нос с горбинкой, на носу – очки без оправы. По верхней губе пролегла тонюсенькая черная линия, которая, как ни присматривайся, все равно выглядела тонюсенькой черной линией – филигранно выстриженные, доведенные до почти невозможного совершенства усики. Не иначе как у него всегда при себе микрометр. По всем признакам передо мной стоял высококлассный бухгалтер из Сити – ни с кем другим его образ у меня не вязался.

– Простите, я без предупреждения. – На лице его мелькнула улыбка, блеснули три верхние золотые коронки. Он мотнул головой в сторону двери: – Но по-моему, ваш секретарь…

– Ничего страшного. Пожалуйста, проходите.

Даже говорил он как бухгалтер: собранно, четко, слегка перегибая с артикуляцией. Стремительное, холодное, ничего не выражающее рукопожатие тоже не нарушило общей картины.