Книга Черный крестоносец, страница 338 – Алистер Маклин

На бульваре де Лис, за пределами ресторана, кипела активная, шумная, веселая жизнь. Продавцы еще не закончили обустраивать свои торговые места, а число туристов и покупателей уже значительно перевешивало их количество. Все вместе они представляли собой зрелище и красочное, и экзотическое. Редкий прохожий, предпочитающий строгие деловые костюмы, выглядел тут совершенно ни к месту. Увешанные фотоаппаратами туристы всё прибывали и в основном одеты были с той показной небрежностью, которая, кажется, мгновенно завладевает большинством путешественников, стоит им покинуть пределы своей страны. Но даже они, во всей своей пестроте, составляли относительно бледный фон для трех совершенно разных типов людей, способных привлечь и удерживать внимание блестящим великолепием своих нарядов: девушки Арля в изысканных традиционных платьях для фиесты, сотни цыган, прибывших из десятка стран, и гардьены, ковбои Камарга.

Откинувшись на спинку кресла, Боуман сузил глаза. Он снова заметил то, что привлекло его внимание еще в самом начале, – мелькнувший в толпе каштаново-золотистый всполох, такие волосы не спутать ни с чем. Это была Мари ле Гобено, и она куда-то очень спешила. Боуман оторвал взгляд, только когда вернулась Сесиль и села за столик.

– Прости, тебе придется встать. Есть работа: налево по бульвару…

– Тебе не интересно послушать?.. А мой завтрак?..

– В свое время. Молодая цыганка, длинные золотисто-каштановые волосы, одета в зеленое с черным. Понаблюдай за ней. Узнай, куда она идет… а она точно куда-то идет и страшно торопится. Вперед!

– Так точно, сэр.

Недоуменно посмотрев на Боумана, Сесиль поднялась и вышла. Не провожая девушку взглядом, он небрежно оглядел внутренний дворик. Симон Сёрль в облачении священника ушел первым и почти сразу положил рядом с чашкой несколько монет. Через несколько секунд встал и Боуман и вышел вслед за священником. Великий герцог, чье лицо почти целиком скрывала огромная кофейная чашка, наблюдал неприметно за их уходом.

Среди пестрой толпы черное одеяние Сёрля бросалось в глаза именно своей тусклостью. Еще больше облегчало слежку то, что, как и подобает слуге Божьему, он, похоже, не испытывал ровно никаких подозрений по отношению к ближним и ни разу не оглянулся. Боуман ускорил шаги, пока не приблизился к священнику на десяток футов. Теперь он отчетливо видел Сесиль, шедшую впереди на чуть большем расстоянии от Сёрля, а вдали изредка мелькали золотисто-каштановые кудри Мари ле Гобено. Боуман еще больше сократил дистанцию между собой и священником и стал выжидать удобный момент.

Момент настал почти сразу. Вплотную к ряду рыбных прилавков с полдесятка потрепанного вида цыган пытались сбыть с рук лошадей, подобно их продавцам, видавших лучшие времена. Когда Боуман, отстававший от Сёрля футов на пять, не более, приблизился к лошадям, он столкнулся со смуглым молодым человеком, обладателем тонких усиков и правильных черт лица; на голове у него сидело черное сомбреро, а одет он был в довольно броскую, плотно облегающую тело темную одежду. Пробормотав извинения, оба отступили в сторону и разошлись. Впрочем, нет – смуглый молодой человек, сделав всего пару шагов, обернулся и внимательно посмотрел вслед Боуману, который почти успел скрыться из виду, пробивая себе дорогу среди лошадок.