Книга Черный крестоносец, страница 47 – Алистер Маклин

Мари не стала изображать ужас или пытаться разубедить меня. Я даже не сказал бы, что она крепче сжала мою руку. Она лишь спросила с невозмутимым видом:

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Нет. Мне просто нужно осмотреться и убедиться, не подвело ли меня зрение. Каких-то особых сюрпризов я не жду, но мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Пожалуйста, не обижайся.

– Что ж, – произнесла она с сомнением, – Флек забрал мой пистолет, полицию вызывать неоткуда, и я не думаю, что оказалась бы на высоте, если бы на меня кто-то напал. Но если нападут на тебя, то я…

– У тебя совершенно неправильное представление, – терпеливо сказал я, – ты не создана для спринта. В отличие от меня. Поверь, никто не убежит от драки быстрее Бентолла. – Я прошел по выстланному пальмовыми ветками полу и подтащил к ее постели еще одну застеленную кровать, где матрас также лежал поверх переплетенных веревок. – Ты не против?

– Располагайся поудобнее, – согласилась Мари и лениво посмотрела на меня сквозь опущенные ресницы. Ее губы изогнулись в веселой улыбке, и это была совсем не та улыбка, которой она одарила меня в кабинете полковника Рейна. – Я возьму тебя за руку. Мне кажется, ты просто барашек в волчьей шкуре.

– Подожди, вот закончу со всеми делами, и увидишь, – пригрозил я. – Ты, я и огни Лондона.

Она смерила меня долгим взглядом, а затем перевела его на темную лагуну и сказала:

– Пока я ничего не вижу.

– Ну ладно. Я не в твоем вкусе. Хорошо, что я не очень обидчивый. И насчет кровати. Знаю, тебя это немного разочарует, но я тут подумал, что на время моей ночной прогулки неплохо бы создать видимость, будто в ней кто-то лежит. Пока ты здесь, вряд ли им придет в голову проверять, я ли это.

До меня донеслись голоса, я поднял голову и увидел, что из-за камнедробилки появился огромный, как живая гора, Хьюэлл со своими китайцами. Он до ужаса напоминал обезьяну: так же сутулился, шел вперевалку и медленно размахивал руками, которые доставали ему почти до колен. Я сказал Мари:

– Если тебе не хватает острых ощущений, обернись и посмотри внимательно. Наш приятель явился.

Если бы не лицо нашего приятеля Хьюэлла, бесконечная болтовня профессора и бутылка вина, которую, по его словам, он выставил по особому случаю, то ужин прошел бы даже приятно. Молодой китаец Томми определенно знал толк в приготовлении еды и не стал подавать никакой дурацкой экзотики вроде птичьих гнезд или акульих плавников. Но я не мог отвести взгляд от изможденного уродливого лица напротив меня, а безупречно белый костюм, в который Хьюэлл переоделся, еще больше подчеркивал его чудовищную внешность неандертальца. Я также не мог зажать уши, чтобы не слышать банальностей, которыми потчевал нас Уизерспун. Что до вина, то бургундское могло показаться великолепным напитком разве что любителям подслащенного уксуса, но меня мучила жажда, и я заставил себя выпить немного этого пойла.

Как ни странно, именно Хьюэллу удалось слегка разрядить обстановку. За его примитивной грубой внешностью скрывался острый ум, – по крайней мере, он оказался достаточно умен, чтобы не притрагиваться к бургундскому и отдать предпочтение гонконгскому пиву, которое он потреблял литрами, а его истории о том, как он объездил почти полмира, работая горным инженером, оказались неожиданно интересными. Точнее, я с интересом слушал бы их, если бы Хьюэлл не смотрел на меня все время немигающим взглядом. Его черные глаза сидели настолько глубоко, что я не мог отделаться от мысли об огромном медведе в берлоге. Своим умением рассказывать длинные истории он превзошел бы даже Старого Морехода^[9]. А я, наверное, так и сидел бы всю ночь и слушал его как завороженный, но в конце концов Уизерспун отодвинул свой стул, удовлетворенно потер руки и поинтересовался, понравился ли мне ужин.