Книга Глубокие тайны Клиф-Хауса, страница 105 – Хельга Мидлтон

– Это не мой дом. Это отца. И скоро здесь будут квартиры, и это здание станет общежитием.

– Но ведь ты имеешь право на часть дома. Попроси у отца денег, пусть купит тебе что-нибудь отдельное. – Она вдруг рассмеялась. – Как я поняла, миссис Паркер не рада тому, что Стив оставил ее выплачивать ипотеку. Может, ей предложить дом продать? И вещи тогда забирать не надо.

– Оливия, я тебя очень люблю, но иногда ты бываешь непробиваемой дурой. И свои вещи я уже оттуда забрала.

Оливия не обиделась. Отпила немного вина. Первой прервала молчание:

– Похоже, что скелеты валятся буквально из всех шкафов, а за ними шлейфом уходят в туманы без вести пропавшие персонажи. Что делать будешь?

– Как что? Разгребать и расследовать. Шлейфы, знаешь ли, оставляют следы на пыльных дорогах. Кстати, с пропажей Стива все более или менее понятно. Я не успела тебе сказать, столько новостей сразу обрушилось. – Эйлин потянулась своим бокалом к бокалу подруги. – Что мы все про дела, про дела, про печальные события… Давай за тебя. Так, значит, он хорош?

– Да. Очень! И знаешь, он такой романтичный. Это была его идея – провести уик-энд в Венеции. Самый романтичный город на земле. Венеция вся какая-то пьяная, что ли. Тебя там качает, как после вечеринки. Нет, не пьянки, а как после бессонной ночи любви. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– О да, еще как понимаю! – Эйлин улыбнулась своим воспоминаниям, но смолчала.

Оливия – очень славная девушка, но ее профессиональный пыл иногда мешает ей держать при себе то, что другим знать не следует.

– Так у вас все серьезно? – Эйлин чисто по-девичьи хотелось подробностей.

– Похоже на то. Нет, ты пойми меня правильно. Не то чтобы вот прямо завтра побежим регистрировать брак, но мы уже обсуждали вариант совместного проживания. Есть, правда, одна проблема.

– Только одна? – Наступила пора Эйлин весело рассмеяться.

– Чего ты смеешься?! Не «только одна», но одна большая.

– И?..

– …Карл серьезно занят ее решением. У него мать почти инвалид. Она одна жить не сможет. Мне к нему переезжать – сама понимаешь, это убить еще не начавшуюся любовь. Он принял окончательное решение отправить ее в дом престарелых. Кстати, я, конечно же, не удержалась, ты уж извини, но я сказала ему о том, что мы с тобой знакомы. И еще сказала, что это ты узнала в почтальоне того, кто преследовал тебя до «Обители», ну, где Габби живет. Вот.

Она выпалила все это на одном дыхании и глубоко выдохнула.

– И?.. – протянула Эйлин.

– Он сказал, у него давно была идея определить мать в дом престарелых, но не знал, с чего начать и как найти хороший пансионат. А когда увидел в новостях про находку у тебя в доме и узнал, что твоя бабушка находится в одном из таких, он решил, что Генри Колд свою маму в плохой не определит. Он поехал к тебе – расспросить об этом, посоветоваться, но ты так быстро уехала, что он просто поехал за тобой.

– Неплохая легенда. И ты в это поверила?

– А чему тут не верить? – удивилась Оливия.

– Вот уж воистину: любовь не только слепит, но и отупляет. Ладно, проехали. – Оливия было собралась обидеться на последние слова подруги, но та быстро сменила тему разговора: – Я слышала, есть новости по обгоревшему трупу в фургоне «Хэппи Бургер».

– Да? – воодушевилась Оливия. – Откуда ты знаешь?

– Ну, я же не качаюсь в гондоле на волнах венецианских каналов, а живу здесь, в Торки, и плотно общаюсь с полицией. – Эйлин не дала Оливии ответить на колкость. – Так вот: экспертиза установила, что группы крови Харви Лукаса и жертвы пожара разные. Впрочем, и отчет дантиста указывает на то, что это не Харви.