Онлайн книга «Глубокие тайны Клиф-Хауса»
|
Ее личико выражало ту гордость, с которой матери говорят об успешной карьере своих детей. Как будто этот успех полностью зависел от стараний родителей, а не от удачи или собственных талантов отпрысков. – Артур говорит, что теперь, когда Генри взялся вести семейный бизнес, он может спокойно уйти на покой. – Теперь? Разве ваш муж не умер двенадцать лет назад? – попытался уточнить детектив. – Умер? Что вы! Он, наверное, наверху у себя в кабинете. Обычно он спускается к ужину. – И все же, вы помните что-либо о тех людях, которые приезжали в ваш большой дом? Тот, что на обрыве. – Констебль Смит наконец-то подключился к допросу. Габби на минуту задумалась. Все ждали, а Эйлин ласково похлопывала руку старушки, как бы подбадривая ее. – Возможно, я что-то и путаю, но, кажется, вы правы. Одно лето у нас гостили несколько друзей Генри. Я еще была удивлена, почему они все одеты как-то на военный лад. – Что вы имеете в виду? – Ну, такие высокие ботинки, панамы цвета хаки. Куртки в каких-то странных разводах. Как будто стирали белое с цветным. Полицейские переглянулись. – Вы имеете в виду камуфляж? – уточнил детектив. – Наверное, не знаю точно. – Габби пожала плечами. – А сколько их было? Ну, этих друзей, – не унимался Смит. – Вы смеетесь? Откуда мне было знать. Да я и не считала. Приезжали, уезжали… Дом большой. Места всем хватало. Кажется, война уже закончилась, и мама приехала нас забирать. А может, и не сама война, а только бомбежки Лондона. Да-да. Война ушла на восток, и нас вернули домой. Полицейские снова переглянулись. Смит закатил глаза к потолку и безнадежно покачал головой. – Бабушкины самые яркие воспоминания – это те, которые связаны со Второй мировой войной, когда она ребенком была эвакуирована из Лондона на север. – Эйлин поспешила внести ясность в рассказ Габби. – Понятно, понятно. – Маккензи делал какие-то пометки в своем блокноте. – Возможно, в памяти бабушки смешались два события: окончание Второй мировой войны и встреча военных друзей отца после завершения кувейтской кампании, куда он был откомандирован в качестве военного оператора «Би-би-си». – Возможно… все возможно. – Детектив-сержант набрал полную грудь воздуха, как бы готовясь к новому раунду неравной борьбы. – Миссис Колд, а знали ли вы кого-нибудь из друзей вашего сына лично? Может, кто-то приезжал чаще, чем остальные. Оставался в доме на какое-то время? – Ой, – глаза Габби вдруг сверкнули веселым огоньком, – помню. Был один. Такой веселый, долговязый. Генри говорил, что он до войны был баскетболистом. Этот парень шутливо говорил, что ему очень нравится наш дом: в нем высокие потолки, и он не задевает головой люстру. Говорил, что даже в винном погребе у нас может стоять в полный рост. И опять полицейские молча переглянулись. – И что? Часто он туда спускался? – осведомился Маккензи. – Думаю, не очень часто. Он несколько дней у нас прожил. Такой веселый был. Столько анекдотов знал. Я потом спрашивала Генри, почему Тони больше не приезжает, а Генри сказал, что его рост подвел. Его убили в перестрелке. Он в окопе не помещался. В комнате, где из-за тесноты и так было душно, стало нечем дышать. Эйлин приподнялась: – Вы не против, я приоткрою окно? Полицейские молчаливо кивнули, а Габби, наоборот, плотнее запахнула шаль. Женщина снова ухватилась за рукав Эйлин и громким шепотом сказала: |