Книга Глубокие тайны Клиф-Хауса, страница 57 – Хельга Мидлтон

– Что? – возмутилась Эйлин. – Да как вы смеете?! У вас нет никаких оснований подозревать ни одного из членов моей семьи.

Маккензи, будучи старшим и по годам, и по званию, решил прийти на помощь подчиненному. Он посмотрел прямо в глаза Эйлин долгим холодным взглядом и тихо сказал:

– В домах семей, где некого подозревать, скелеты не валяются.

Полицейские покинули комнату. Эйлин выставила за дверь лишние стулья, и в комнате сразу стало просторнее. От легкого сквозняка колыхнулась занавеска. Возникло ощущение, что за ней кто-то стоит.

«Бедная Габби, как это должно быть страшно – жить в реальности, где события не стыкуются. Где нет границы между причиной и следствием».

Она закрыла окно.

– Ба, хочешь прилечь?

Та согласно кивнула.

Эйлин помогла бабушке подняться из кресла, держа под локоть, довела до кровати, поправила подушку и помогла снять тапочки. Габби легла на спину, глядя прямо в потолок.

– Я полежу, пока Артур закончит там, наверху. Позови его, если он заработается. А то опять ужин остынет.

– Конечно, я все сделаю, а ты пока попробуй поспать.

Эйлин уже стояла в дверях, когда Габби еле слышно прошептала:

– Надин, деточка, открой, пожалуйста, окно. Что-то здесь очень накурено.

Маргарет знала, что как администратор она не может себе позволить иметь любимчиков среди подопечных, и все-таки – она же не робот – как ни старалась, но относилась к ним по-разному. К Габби, например. В то время как многих жителей «Обители» старость и деменция превратили в злобных стариков, Габби Колд в минуты просветления оставалась по-детски славной и чистосердечной. К сожалению, такие минуты наступали все реже и реже.

Из окна своего кабинета управляющая наблюдала за отъездом полицейских, и, как только их машина выехала за ворота, она направилась проведать Габби. Та лежала в постели и смотрела в потолок.

– Габби, ну что ты там высматриваешь? Ничего там нет. Ремонт недавно сделали, да и паутину уборщики регулярно сметают. – Тон администратора был дружественно-ироничным, – Хочешь я тебе помогу подняться? Помогу надеть какое-нибудь из твоих красивых платьев? Пойдем в общий холл. Сегодня к чаю морковные кексы, а после ужина кино.

– Отвали. От кексов толстеют, а кино… Кино у меня тут свое имеется. Ложись рядом, будем вместе смотреть, – сухо ответила старушка, не отрывая взгляда от потолка.

Маргарет только пожала плечами и, ни слова не говоря, вышла из комнаты.

…Какая же она все-таки заботливая, эта Надин. Мне всегда хотелось дочку, но Бог не дал. Дал невестку, но уж больно никудышную. К сожалению, Анна не стала ни мне дочкой, ни моему сыну толковой женой. То ли дело ее сестра…

Следов побоев на руках и лице Надин уже почти не видно. Доктор Расселл навещает нас ежедневно. Забавно наблюдать метаморфозы в этом молодом человеке. С каждым днем становится все понятнее, что его визиты связаны не столько со здоровьем Надин, сколько с ней самой. Говоря словами Гете, его поразила болезнь под названьем Zahnschmerzen im Herzen^[12].

Мы, конечно же, делаем вид, что ничего не замечаем, но лично мне перспектива женитьбы молодого доктора на нашей родственнице кажется вполне достойной. Мне нравится Надин, нравится легкость ее характера, любознательность. Она часто расспрашивает Грегори о подробностях ее увечий. Он приносит ей атласы и книги по медицине. Кажется, между ними зарождается чувство.