Книга Измена. Не возвращай нас, страница 75 – Анна Томченко

— Меня толкнули, — сказала я тогда сдавленно. Я понимала, что эта ситуация, она не может разрешиться без вмешательства органов. Меня действительно толкнули, я в этом была уверена плюс имелся Василий, который скромно прислал цветы и пожелания скорейшего выздоровления. А ещё заверение в том, что я могу по любой просьбе обратиться к нему. Было просто приятно. Я не собиралась пользоваться такими знакомствами, но за человечность было приятно.

— Вы уверены, вам не могло показаться? Вы не могли сами оступиться? — давилна меня следователь. Я от этого психовала, сжимала пальцы так сильно, что ногти впивались в ладони, оставляя полумесяца следов.

— Я не могла ошибиться, если вы пересмотрите записи с камер наблюдения с соседних магазинов там тоже это отчётливо видно.

Я блефовала, потому что не знала видно было это или нет. Но Олег рассказывал не мне, а Климу о том, что он все разглядел.

— Мне важны ваши показания.

— А мне казалось, вам важно, чтобы эта ситуация разрешилась как можно быстрее.

И, конечно, вам будет выгоднее, чтобы я забрала заявление, чтобы мой муж забрал заявление, — поправилась я вовремя. — Но нет, такого не будет. Меня толкнули. Я в этом уверена, — стояла я на своём и чем явно бесила следователя:

Он приезжал ещё несколько раз и задавал одни и те же вопросы с разными формулировками. Несмотря на головную боль, несмотря на мои ушибы, на трещины в костях, я не собиралась поддаваться слабости и именно в этом деле решила идти до конца. Мне было не важно, что скажет буква закона на эту ситуацию. Мне было важно, чтобы мать любовницы мужа ответила за свои действия. Мне было не страшно, что последуют какие-то непонятные звонки, встречи или ещё что-то.

У меня чуть ребёнка не отобрали.

Вот это было страшнее всего, а за ребёнка любая мать готова горло перегрызть.

С Олегом было тяжелее всего. Мне было больно даже на него смотреть, и когда Катерину перевели уже ко мне в палату, ситуация немножко обмякла, стала более лайтовой, потому что Олег очень много времени проводил с дочерью. Ее надо было докармливать, потому что грудь она толком не сосала, и у меня на стрессе было очень мало молока.

Олег привозил мне чаи для лактации. Заказывал специальное меню в ресторане, чтобы хотя бы продуктами стимулировать выработку молока, но я понимала, что это такая глупость. Мне кажется, на нервной почве у меня просто оно исчезло.

Плюс ко всему у меня были обезболивающие, у меня были антибиотики, и я не хотела, чтобы все это впитывала малышка.

— Варвара, ты как? — в один из вечеров спросил Олег, наконец-то переведя на

меня взгляд. Мне казалось, он боялся этого разговора больше, чем я.

— Относительно неплохо, — сказала я сквозь зубы. Что он ожидал услышать? Что он такой молодец, он всех покарал, он герой? Нет, он не герой, он предатель. По интонации муж понял, что я не готова ни к какому диалогу, поэтому больше не настаивал на общении.

На исходе первой недели ко мне в палату подселили молодую девушку, которая только родила. Соседство не пришлось мне по вкусу, по той простой причине, что девчонка, мне казалось, была не в себе у неё кричал мальчик, весь розовенький в складочку, а она молча лежала на кровати и только по вискам стекали слезы.

Один раз дошло до глупого. Я, с трудом передвигая ногами, встала, чтобы успокоить его, потому что Катерина просыпалась от его криков. И как бы Олег не рычал о том, что он хочет купить отдельную палату на время нашего пребывания в больнице, врач разводил руками