Книга Измена. Ты не защитил меня, страница 19 – Энди Дорн

Тишина.

Дом встречает меня абсолютной, мертвой тишиной, которая давит на плечи, проникает в легкие, заполняет все пространство вокруг. Это не та уютная тишина, которая бывает в доме, где живут любящие люди. Это тишина пустоты, потери, разрушенных надежд.

Воздух в квартире застоявшийся, пыльный. Максим, видимо, не открывал окна все время, пока меня не было. На кухонном столе стоят немытые чашки, в раковине — грязная посуда. Обычно я бы сразу же принялась наводить порядок, но сейчас у меня нет сил даже смотреть на этот бардак.

Я медленно прохожу по коридору, и каждый шаг отдается болью в животе. Врачи говорили, что физически я восстановлюсь быстро. Но они ничего не говорили о том, как восстановить душу.

— Ксюш, может, тебе чаю? — голос Максима доносится из кухни. — Или поесть чего-нибудь? Я могу что-то приготовить…

Я не отвечаю. Не могу заставить себя произнести ни слова. Горло сжато, и кажется, что если я открою рот, то из меня вырвется только нечеловеческий вой боли.

Мои ноги сами ведут меня в спальню. И тут я останавливаюсь как вкопанная.

Детская кроватка.

Она стоит у окна, в том месте, которое мы так тщательно выбирали месяц назад. Максим принес ее в коробке, и мы вместе изучали инструкцию. Помню, как он ругался, когда не мог понять, какая деталь куда крепится. Как я смеялась, глядя на его сосредоточенное лицо. Как он гордо показывал мне результат, когда кроватка была готова.

Белое дерево, резные спинки с изображением спящих ангелочков. Мягкий матрасик в голубом чехле. Крошечная тонкая подушечка и одеяльце с вышитыми мишками. На бортике висит мобиль с разноцветными игрушками, которые должны были развлекать нашего малыша.

Все готово для ребенка, которого больше нет.

Я подхожу ближе, и кроватка кажется мне гробом. Пустым, холодным гробом для несбывшихся надежд. Провожу рукой по гладким перилам, и дерево кажется ледяным под пальцами.

Тут должен был спать Артем. Я представляла, как буду подходить к кроватке по ночам, проверять, как он дышит, поправлять одеяльце. Как буду сидеть рядом и петь колыбельные.

Слезы снова начинают течь по щекам, но я не вытираю их. Пусть текут. Пусть весь мир видит мою боль.

На комоде, рядом с кроваткой, лежат УЗИ-снимки.

Их несколько штук — с каждого планового осмотра. Черно-белые фотографии нашего чуда, которое росло внутри меня. Я беру их дрожащими руками, и сердце сжимается от боли.

Первый снимок — шестая неделя беременности. Крошечная точка, больше похожая на фасолинку. Тогда это казалось волшебством. Чудом. Внутри меня растет новая жизнь.

Второй снимок — десятая неделя. Уже можно различить очертания человечка. Крошечного, но настоящего.

Третий — четырнадцатая неделя. Мой любимый.

Я беру его и подношу ближе к глазам. На черно-белом фоне четко виден крошечный профиль. Идеальный носик-кнопочка, пухлые щечки, закрытые глазки. Одна ручка поднята к лицу, словно малыш сосет пальчик. Вторая ручка протянута в сторону, маленькие пальчики растопырены, как звездочка.

«Это мальчик», — сказал тогда врач, и мы с Максимом переглянулись, улыбаясь. Сын. У нас будет сын.

Я помню, как мы потом рассматривали этот снимок дома, пытаясь угадать, на кого он похож. Максим утверждал, что нос у него мой, а я видела в малыше его упрямый подбородок. Мы спорили и смеялись, и было так хорошо, так светло на душе.