Книга Ни любви, ни жалости, страница 16 – Ая Сашина

И это однажды не заставляет себя ждать. На пятом уроке учитель химии уходит на десять минут раньше, а нас просит, чтобы мы спокойно посидели до звонка. Спокойно класс сидит ровно до того момента, как за химиком закрывается дверь. Как только это происходит, все тут же концентрируются на Сапеге. Прям на местах своих подпрыгивают от нетерпения. Ожидают шоу.

— Пегая, а что это ты решила прическу изменить? – первым подкалывает Кирилл Терехов, сидящий прямо за спиной новенькой. Тычет карандашом ей в спину.

Придурок! Думает, что она спит или умерла от страха?

Вероника не реагирует. Даже когда все начинают смеяться, и злобные насмешки сыплются уже не только от Терехова, она внимательно смотрит в учебник и что-то конспектирует.

Раздражает поведение и одноклассников, и Сапеги. Хочется гаркнуть на орущих идиотов, чтоб закрыли рты, а Пегой сказать, что хватит уже строить из себя святую невинность.

Наконец звенит звонок. Вероника, не глядя ни на кого, быстро собирает вещи и пытается выйти из класса. Но на пути в коридор каждый так и норовит задеть её плечом. Удивительно, как война против новенькой сплотила весь класс. А ведь внутренних разборок до появления Сапеги хватало еще как.

Последним уроком сегодня по расписанию физкультура. Не знаю, что произошло в женской раздевалке, но в зале Сапега появляется красная, словно вареный рак. Девчонки, стоящие в стороне, чему-то улыбаются, а Вероника, как обычно, делает вид, что её это не касается. Разбирает еще большая злость на неё. Почему не защищается? Почему терпит издевательства?

Понимаю, что желание мстить тому, кто и так находится ниже плинтуса, пропадает напрочь. А я не хочу, чтобы так было! Пегая должна поплатиться за то, что распустила язык и рассказала о том, кто именно расписал бранными словами машину директрисы!

Кстати, интересно, неужели не расскажет в этот раз Красуцкой, что с ней сделала Петренко? Неужели действительно испугалась угрозы Насти?

Только лишь подумав об этом, замечаю, как в зал входит Красуцкая. Она мгновенно находит недовольным взглядом свою жертву.

— Петренко, пройди в мой кабинет.

Все тут же замолкают. Смотрят сначала на Настю, которая еле передвигает ноги, затем на Веронику, которая, кажется, стала еще пунцовее, чем прежде.

Пегая… Пегая… Зачем ты снова втянула в это свою родственницу? Почему не попробовала сама себя защитить? Неужели не понимаешь, что теперь тебе точно крышка??? Вон как все волком на тебя смотрят. Того и гляди - набросятся.

Хорошо, физрук вовремя приходит. Тут же повышает голос, привлекая к себе внимание. Строимся в шеренгу, но я то и дело посматриваю на новенькую. Краска по-прежнему не сходит с её лица. Что такого могли с ней сделать в раздевалке? Да, мне почему-то интересно. И как только появляется возможность, подхожу к Алене. Её даже спрашивать не нужно. Она сама тут же вываливает на меня нужную информацию.

— Мы Пегой подножку поставили, - будто хвастается этим. - Растянулась на полу, как звезда. Ты бы видел… Оборжаться! Только мало ей! Знали бы, что она уже нажаловалась своей родственнице, покруче бы что-нибудь придумали. Бедная Настя… - вспоминает наконец свою подруженцию. – Второй залет. Её теперь точно отстранят от занятий на неделю, как минимум.

Она продолжает стенать по поводу несправедливости по отношению к Петренко, но я уже не слушаю. Снова застываю взглядом на Веронике. Странно получается… Куда ни посмотрю, везде на неё натыкаюсь.