Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 44 – Юлия Резник

Я делаю пометки в тетради, не особо вникая в суть. Мысли всё ещё путаются, но из благодарности к Дарье Степановне, я честно пытаюсь сосредоточиться на лекции, в которой речь идет о разделении рынков и конкурентном преимуществе. И даже начинаю что-то там понимать к середине пары.

Когда первая в этом году лекция подходит к концу, я неспешно засовываю конспект в рюкзак, но встаю, лишь когда аудитория почти пустеет. Поворачиваюсь к проходу и натыкаюсь на нерешительный взгляд моей одногруппницы — Ани Саранской. Хмыкаю, потому что Аня и нерешительность — понятия противоположные. Мы не слишком дружны, у меня в принципе не было лишнего времени на то, чтобы с кем-то сдружиться, но об Ане я порядком наслышана. Этой палец в рот не клади.

— Привет.

— Привет, — удивленно приподнимаю брови.

— Я что хотела сказать… Ты забей на этих придурков.

— Эм… Ладно, — теряюсь я.

— Им лишь бы языки почесать, а ты большое дело сделала. Желаю, чтобы твой мудак ответил за все, что сделал.

Воистину, поддержка приходит, откуда не ждали. С истеричным смешком киваю.

— Я хотела пойти пожрать. Ты как? После второй пары в столовке будет не пропихнуться.

— Да… Хорошо. Давай.

Мне настолько не хочется быть одной, что я не против компании. С Аней же оказывается даже забавно. Она очень непосредственная, немного грубоватая, зато прямая как рельса. И это то, что мне сейчас нужно.

Берем по капучино и круассану. Устраиваемся за столом в углу. Саранская отпивает из высокого стакана, как ребенок слизывает молочные усы и вдруг замечает:

— Знаешь, что особенно тошно? То, что большинство тех, кто тебя осуждают, даже не удосужились разобраться, что на самом деле случилось.

— А мне кажется смешным другое, — парирую я.

— И что же?

— То, что девяносто процентов из них с радостью бы оказались на моем месте, но никогда этого не признают.

Аня откидывает голову и смеется.

— Сто пудов.

— А ты, выходит, все интервью посмотрела?

— Ага. А потом ради интереса зашла в комментарии. Так вот, ты офигеешь, сколько там «аналитиков», которые видели только заголовок. Или отрывок. Или, блядь, тупо скриншот с твоим лицом и каким-нибудь дерьмовым комментарием снизу. Народ готов хайповать на любой теме. Но знаешь, ты молодец. Даже если одна дурочка посмотрит этот выпуск от начала и до конца и задумается — считай, оно того стоило.

У меня першит в горле. Я откашливаюсь, чтобы как-то это скрыть, делаю глоток кофе.

— Спасибо, — выдавливаю. — Мне правда это нужно было услышать.

— Всегда пожалуйста, — машет она рукой. — Я, кстати, даже посралась с одним скуфом у тебя под последним постом. Он спросил, дескать, чего ты раньше молчала?». А я не стерпела и так ему ответила, что он удалил свой высер, а меня заблокировал. Прикинь?

Я несколько испуганно, но весело смеюсь. От неожиданности. От облегчения. От того, что Аня за меня впрягается, хотя, по факту, могла просто пройти мимо.

— Ань… А ты чего вообще ко мне подошла? — спрашиваю вдруг. — Мы ведь особо не общались.

— Ну, — пожимает плечами. — Наверное, потому, что я очень хорошо понимаю твои чувства. Мне не вставляет, когда кому-то плохо. Да и сестра моя побывала в похожей ситуации. Только не было у неё ни интервью, ни эфиров, ни Багирова. И хэппи-энда тоже не было. — В голос Ани просачивается горечь. Я киваю, вполне отдавая себе отчет, что не у всех девушек реально есть возможность постоять за себя. Что из-за этого умалчивается большая-пребольшая проблема, а мудакам вроде Тегляева, но калибра помельче, многое сходит с рук…