Книга Чао, Иринчик, чао!, страница 24 – Ирина Коджо

Одна из женщин рассказывала о том, что когда-то работала в Германии, поэтому знает немецкий язык. Я услышала слово «немачка», а затем она обратилась ко мне с вопросом на немецком. Я отрицательно помотала головой:

– Нет, нет, я не знаю немецкий. Русский или английский. Пытаюсь учить сербский.

Нам принесли пиво и огромную тарелку с черногорским блюдом под названием «Мешано месо», которое состояло из нескольких видов мяса, колбасок, бекона, овощей и картошки.

– Как аппетитно выглядит, – произнесла я, вдыхая аромат свежеприготовленного на гриле мясного ассорти.

Достав телефон, я протянула его рядом сидящей женщине с просьбой сфотографировать нас. Та растерянно посмотрела на смартфон, а серб замахал руками, показывая, что не нужно об этом просить. Когда женщины расплатились и тепло попрощавшись с нами, ушли, Дюро принялся объяснять, что это «босанские бабушки» и они не знают современные телефоны, поэтому за фотографиями следует обратиться к официанту, что мы через несколько минут и сделали.

Теперь я уже смело просила сфотографировать нас вместе или сама делала селфи – мы стали парой, по крайней мере, на время нашего отдыха. А о том, что будет дальше, совершенно не думалось, да и не хотелось думать. Я просто наслаждалась, чувствуя себя молодой, красивой, любимой и желанной. А все остальное, вся другая жизнь растворились в далекой туманной дымке и перестали существовать. Говорят, счастливые часов не замечают, и я не замечала, для меня все сосредоточилось на текущем моменте, который вызывал восторг и благодарность к этому месту, времени, человеку рядом со мной и всем обстоятельствам, изменившим мою жизнь.

Слева от нас сидели мужчина и женщина средних лет, с которыми у серба тоже завязался непринужденный разговор. Я уже не пыталась вникнуть в суть, а только наблюдала, как они и Дюро что-то весело обсуждают, шутят и смеются, показывая то на ручную швейную машинку, то на штурвал корабля, то на гипсовый бюст, то на странные картины и другие предметы, украшавшие кафе.

В это время за освободившийся столик усадили молодую пару русских туристов, и я с радостью услышала родную речь. По тому, как парень с девушкой обсуждали меню и пытались сделать свой выбор, я догадалась, что они здесь впервые, и решила дать им некоторые пояснения. Теперь уже серб прислушивался к разговору, плохо понимая, о чем мы говорим.

Впрочем, общение с другими людьми, не мешало нам периодически поднимать кружки с пивом.

– Живили! За тебе! – глядя мне в глаза, говорил серб.

– За здоровье! За тебя! – отвечала я.

Ближе к вечеру мы плавали в море, любуясь предзакатными лучами солнца и нежась в теплой, прогретой за день воде. Неожиданно Дюро предложил пойти в туристическое агентство, чтобы купить на завтра прогулку на пляж Жанице.

– Ты поедешь? – удивилась и обрадовалась я одновременно.

– Да. Ты хочешь. Идемо.^[41]Завтра тепло, сунце, добро време,^[42] – ответил Дюро.

– Супер! Отлично! Там будет хорошо, – мурлыкая от удовольствия, я нежно поцеловала своего друга.

– Да, да, – подтвердил он, ласково проводя рукой по моей спине.

Держась за белый пластиковый буек, Дюро притянул меня еще ближе к себе.

– Как красиво, лепо, – заметила я, прильнув всем телом к своему мужчине.

– Лепо, лепо. И ти лепа^[43].

– И ты лепый, красивый.