Книга Прятки, страница 136 – Диксон Уиллоу

— Потому что оно не было направлено на меня.

— А если бы было?

— Я бы не замерз, — признает он. — Но я и не нормальный. Я реагирую на вещи не так, как другие люди, поэтому ты не можешь судить себя по тому, как поступаю я.

— Феликс вполне нормальный, и он не замер, — указываю я.

— Он также пережил несколько покушений на свою жизнь, — напоминает он мне. — Это сделало его невосприимчивым к такого рода вещам.

— Наверное.

— То, что произошло, вызвало воспоминания о том, как тебя похитили?

Я поднимаю голову и смотрю на него.

— Ты знаешь об этом?

Он кивает.

— Откуда? — спрашиваю я. — Я удалил все записи и запечатал полицейское дело.

— Ксав нашел бумажную копию статьи в твоем студенческом деле. Он показал ее мне и Джейсу, и Джейс нашел полицейский отчет.

— Он разгадал мой код? — спрашиваю я с недоверием. — Есть ли что-нибудь, что твой брат не делает лучше меня?

Он тихо смеется.

— Джейс не разгадал его. Это сделал я.

— Ты?

— Как я уже сказал, я много знаю о тебе. Я знаю, как работает твой ум, поэтому смог использовать это, чтобы найти ключ.

— Это хотя бы заняло у тебя много времени? — спрашиваю я с надеждой. — Может, несколько дней?

Он улыбается.

— Несколько часов?

Его улыбка превращается в усмешку.

— Ты сразу все понял, да? — спрашиваю я ровным голосом.

— Может быть.

— Конечно, понял.

— Расскажи мне, что произошло, Майлз.

Низкий тембр его голоса помогает успокоить внезапный прилив эмоций, который нахлынул на меня, когда воспоминания начали возвращаться, и я глубоко вздыхаю, чтобы рассказать ему, что произошло.

— Я шел домой из школы, и этот черный фургон появился из ниоткуда и остановился передо мной, когда я переходил улицу. Двое парней выскочили из него, один из них направил пистолет мне в лицо, а другой затолкнул меня в заднюю часть фургона.

— В полицейском отчете не упоминалось о свидетелях, только о звонке в 911. Но это произошло на оживленной улице в час пик?

— О, свидетели были, — говорю я с горечью. — Но эффект постороннего наблюдателя существует, и никто не сделал ничего, чтобы помочь, кроме как позвонить в полицию.

— А что было дальше? — Он медленно поглаживает меня по спине, и я снова начинаю расслабляться.

— Мы долго ездили по кругу. Думаю, они ехали по кругу, потому что постоянно поворачивали направо. Поворотов направо было гораздо больше, чем налево, по крайней мере, в соотношении три к одному.

Он кивает, но ничего не говорит.

— Мы оказались в доме на окраине города. Они припарковались, затащили меня внутрь и заперли в шкафу. На двери была клавиатура, и мне потребовалось некоторое время, но я смог взломать ее и открыть дверь, чтобы никто не заметил. Потом я дождался, пока они уйдут, и выскользнул, как только смог.

— Что произошло после того, как ты сбежал из дома? — спрашивает он, когда я замолкаю.

— Я пошел в ближайший район и начал стучать в двери, пока кто-то не поверил мне и не вызвал полицию.

— Почему ты сказал полиции, что ничего не видел и не слышал?

— Потому что те, кто меня похитил, были полицейскими.

Джекс не реагирует, но в его глазах явно мелькает гнев.

— Они хотели получить выкуп, — продолжаю я. — Они знали, что мои родители внезапно разбогатели, и похитили меня, а не моего брата или сестру, потому что я был более легкой мишенью. Они продолжали обсуждать свои планы в соседней комнате, пока я был заперт в шкафу, как они собираются убить меня, чтобы их не поймали. Я даже не знаю, сколько их было и был ли в этом замешан офицер, который принимал мои показания и вел расследование, поэтому я просто сказал, что ничего не видел и не слышал и что они не причиняли мне вреда.