Книга Прятки, страница 79 – Диксон Уиллоу

— Если бы ты был на моем месте, ты бы рассказал? — спрашиваю я.

Он делает незаинтересованное лицо.

— Нет. Но ради этого разговора я совру и скажу «да». Я бы рассказал тебе все, если бы наши роли поменялись местами.

Я не могу сдержать тихое хихиканье, которое вырывается из моих губ.

— Ты довольно хорошо воспринимаешь ситуацию для человека, который разговаривает со своим преследователем через камеру, которую я установил в твоей комнате.

— Да, наверное. — Он пожимает плечами. — Но учитывая, как все остальное запутано, это одна из наименее тревожных и странных вещей в моей жизни сейчас. — Он покусывает губу в течение нескольких секунд. — Имел ли теневой куб какое-то значение, кроме подсказки о том, где находится камера?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что все, что ты делаешь, имеет значение, и ты бы не решил куб, если бы не хотел сказать больше, чем просто «Смотри сюда, ты в скрытой камере».

Я тихо смеюсь.

— Так что, по-твоему, это значит?

Он морщит лоб, как будто напряженно думает.

— Единственное, что приходит мне в голову, — это то, что ты либо хвастался, что тоже можешь их разгадывать, либо сделал это, чтобы дать мне подсказку о другой камере. — Он делает паузу, явно ожидая моего ответа.

— Ты частично прав, — говорю я ему через несколько секунд.

— В чем?

Я не отвечаю.

— Верно, потому что зачем тебе было мне говорить, если суть в том, чтобы я сам догадался? — Он снова закусывает губу. — Это был тест? Я предполагаю, что ты рассказал мне о камере, когда переместил его, но разгадка кубика была способом проверить, могу ли я смотреть дальше очевидного?

— Ты близок к истине.

— Перемещение было подсказкой для камеры, верно?

— Да.

Он пытается скрыть улыбку, но я вижу, как поднимаются уголки его губ.

— Разгадка была тестом?

— Да.

— Ты проверял, достаточно ли я достойный противник, чтобы вообще затевать со мной эти игры?

— Верно.

Его улыбка широкая и радужная, но он изо всех сил старается вернуть своему лицу нейтральный вид и скрыть ее.

— И ты сегодня переместил шахматную фигуру? — осторожно спрашивает он.

— Да. — Я делаю паузу. — Тебя это беспокоит?

— То, что ты вломился в мою комнату, пока я был в спортзале? — Он ухмыляется в камеру. — Конечно, должно было бы, но по причинам, которые я не готов или не хочу анализировать, это не так.

Между нами наступает тишина, и я жду, что он сделает дальше.

— Это единственный раз, когда ты будешь со мной разговаривать через это? — тихо спрашивает он.

— Ты хочешь продолжать разговаривать со мной через камеру?

Он тихо смеется.

— Умный ответ был бы: «Нет, блядь».

— А какой твой ответ?

— Да. — Он заметно сглатывает, его кадык подпрыгивает в тусклом свете прикроватной лампы. — Это ненормально, но да.

— Тогда нет, это не будет последний раз, когда я буду разговаривать с тобой через нее.

Это ошибка. Я должен прекратить этот разговор и вернуться к роли молчаливого наблюдателя, но, возможно, я смогу использовать это в своих интересах и получить часть информации, которую я искал.

Он нервно кусает губу.

— Ты ответишь, если я задам тебе вопросы?

— Зависит от вопросов.

— Ты хочешь причинить мне боль? — Его голос слегка дрожит, а глаза большие, широко раскрытые и настолько чертовски невинные, что что-то внутри меня сжимается.

— Нет, — честно отвечаю я. — Я никогда не хотел причинить тебе боль.