Книга Прятки, страница 90 – Диксон Уиллоу

Рука на моей шее исчезает, но он не перестает трахать меня, сжимая мои бедра и используя их, чтобы притягивать меня к себе при своих толчках.

Еще более невнятные крики вырываются из моих губ, когда я прижимаюсь лбом к одной из прижатых рук. Он так глубоко, глубже, чем любая игрушка, которую я когда-либо использовал, и с каждым его резким толчком бедер меня пронизывает еще больше этой боли и удовольствия.

Теперь он тоже становится громче, и каждый его стон, вздох и приглушенный крик смешивается с моими и создает сексуальный саундтрек, который я буду слышать в своих снах еще много лет.

Я понятия не имею, как долго мы остаемся в таком положении, он трахает меня, а я стону для него и принимаю это, как шлюха, которой я, по-видимому, и являюсь. Он ни разу не замедляет темп и не колеблется, а его выносливость так же горяча, как и его толчки.

Одна вещь, которая мне не нравится в использовании игрушек, помимо того, что они кажутся фальшивыми, это то, что я не могу трахаться так же сильно и долго, как хотелось бы. Угол всегда не тот, и моя рука и запястье устают, прежде чем я готов кончить.

С ним этой проблемы нет, и его неумолимый темп приближает меня к оргазму, причем ни один из нас не прикасается к моему члену.

Я открываю глаза, когда он отпускает мои бедра и хватается за дополнительную петлю веревки, которую он сделал вокруг дерева. Используя рычаг, который она ему дает, он резко двигает бедрами и вводит этот невероятный член так глубоко и сильно в меня, что мои ноги скользят по мягкой земле, и из моих губ вырывается крик, достаточно громкий, чтобы разбудить мертвых.

Он отпускает веревку и одной рукой зажимает мой рот. Вместо того, чтобы чувствовать себя ограниченным и паниковать, этот жест усиливает мое удовольствие, поскольку он показывает мне, что он действительно главный. Он контролирует мое тело, мой голос и мое удовольствие, и я ничего не могу с этим поделать.

Мой член подпрыгивает в воздухе передо мной, а из его кончика вытекает предъэякулят. Мои яички подтянуты и напряжены, и давление внутри меня растет с каждой секундой, так же, как и нарастающее удовольствие, которое грозит захлестнуть меня.

Мне всегда нравилось ощущение, когда что-то находится внутри меня, но никогда раньше не было такого. Когда я остаюсь наедине со своими игрушками, мне все равно приходится дрочить, чтобы кончить. Я столько раз пытался сделать это без рук, но у меня никогда не получалось, и я вынужден был сдаваться и доводить себя до конца.

Это намного лучше, чем все, что я когда-либо делал в одиночку, и я едва могу думать. Все вокруг расплывчато и немного нечетко. Это почти как опьянение от алкоголя, только без головокружения и чувства потери равновесия, которые я не очень люблю.

Секс всегда должен быть таким хорошим? Раньше я никогда не испытывал ничего подобного, но, с другой стороны, раньше такого не было. В тех редких случаях, когда я занимался сексом, я был сверху, и мои неловкие попытки были далеки от уверенности и бесцеремонности, с которой мой преследователь трахает меня.

Нет, не просто трахает меня, а владеет мной.

Не нарушая ритма, он прижимается грудью к моей спине. Тепло его тела, запах секса и пряного одеколона окутывают меня, как одеяло, когда он притягивает меня к себе, и я прижимаюсь к нему, безвольный и бессильный, а он продолжает трахать меня, как будто я его собственность, с которой он может делать все, что захочет.