Книга Жестокие игры, страница 140 – Диксон Уиллоу

— Ты был великолепен, — говорит мне Джекс. — Десять из десяти. Без замечаний.

— Я оставляю свою оценку до тех пор, пока не услышу последнюю часть, — говорит Джейс, не отрывая глаз от телефона. — Мне нужно знать, что ты ей сказал, потому что это первый раз, когда я вижу, как она замолкает на более чем две секунды.

Киллиан обнимает меня за плечи и прижимает к себе, широко улыбаясь.

— Как ощущения?

— Не так хорошо, как разрушить всю ее жизнь, но чертовски хорошо.

Киллиан смеется и целует меня в висок. Этот жест выглядит непринужденным и почти как последующая мысль, но он задевает что-то глубоко внутри меня.

Я буду скучать по этому Киллиану, когда он снова станет враждебным сводным братом, чьим членом я не могу насытиться.

В этот момент я слышу свой голос, доносящийся из телефона Джейса. Он приглушенный и металлический, потому что телефон был в моем кармане, но мои слова ясны, и все трое мужчины хохочут, когда Джейс выключает телефон и убирает его.

— Абсолютное совершенство, — говорит Джейс. — Как сказал мой брат, десять из десяти. Без замечаний.

Я стараюсь не улыбаться слишком широко от похвалы и украдкой смотрю на Киллиана. Он улыбается, и его глаза блестят от удовольствия.

— Напомни мне, чтобы я чаще использовал тебя в качестве своей боевой собаки, — говорит он с улыбкой. — Это было жестоко.

— Просто говорю то, что вижу. — Я смотрю то на него, то на дверь. — Как, черт возьми, ты терпел ее три месяца? Я не могу провести с ней три минуты, не взвешивая все «за» и «против» обвинения в убийстве.

— Много отстранялся и делал вид, что слушаю. — Он притягивает меня к себе и откидывается на диван.

— Я сделаю твою отповедь ей своей новой мелодией звонка, — говорит Джейс. — И я определенно буду слушать ее еще как минимум сто раз, потому что это было эпично.

— Я сделаю его своим будильником, — добавляет Джекс. — Черт, прямо сейчас я жалею, что у меня нет музыкального таланта, потому что я бы сделал из этого ремикс и слушал бы его на повторе, чтобы заснуть.

От их слов мои щеки загораются, и я позволяю себе расслабиться и прислониться к крепкому телу Киллиана. Я понятия не имею, что, черт возьми, происходит и почему они так милы, но я собираюсь наслаждаться этим, пока могу.

Киллиан

Феликс ведет себя сдержанно в самолете по дороге домой, и после приземления и погрузки вещей в машину он становится еще более молчаливым. Мне это не нравится, но кроме как требовать, чтобы он рассказал мне, что с ним не так, я не знаю, как ему помочь.

Я знаю, что он не очень любит быть дома и действительно ненавидит любые семейные собрания, поэтому День Благодарения в доме наших родителей в этом году, вероятно, вызывает у него стресс.

Кроме того, он переживает спад после приема молли. Спад может быть тяжелым и влиять на эмоции, особенно если ты к этому не привык.

Все это объясняет, почему он ведет себя так, но это не значит, что мне это нравится.

Вместо того, чтобы пытаться заставить его говорить, я стараюсь дать ему немного пространства, но при этом держу его в поле своего зрения и не выпускаю из виду.

По крайней мере, он не отстраняется от меня физически большую часть полета, а теперь и поездку на машине, провел, прижавшись ко мне.

— Что за хрень? — говорит Ксав с водительского сиденья примерно за две секунды до того, как Джейс, сидящий рядом с ним, произносит: