Книга Жестокие игры, страница 25 – Диксон Уиллоу

Игнорируя странное тепло, пронизывающее мой живот, я сосредотачиваюсь на Феликсе, который делает еще несколько растяжек, затем берет очки для плавания и направляется к дальнему краю бассейна.

От меня не ускользает, что он находится в мелкой части бассейна, когда он выравнивается по краю и принимает готовую позу. Через мгновение он ныряет в бассейн и мчится по воде, не всплывая, пока не доплывет до середины, и переходит на баттерфляй.

Я наблюдаю, как он проплывает два круга, внимательно следя за пространством вокруг бассейна, пока он плывет, как будто его преследует дьявол. Он движется так быстро, что его руки превращаются в размытое пятно на воде.

Он заканчивает третий круг и начинает четвертый.

Феликс сказал мне, что на него напали в конце третьего круга. Сделал ли он ошибку, потому что был в плохом состоянии из-за травмы головы?

Я продолжаю смотреть запись, пока он не заканчивает десятый круг, а затем весь экран темнеет.

— Что за хрень? — бормочу я и перемещаю счетчик воспроизведения вперед. Пять минут спустя камера снова включается, показывая пустой бассейн без каких-либо признаков того, что Феликс когда-либо был там.

Сбитый с толку, я возвращаюсь к камере у входа в бассейн и смотрю ее в 2-кратной скорости, ожидая, когда Феликс выйдет. После почти часа просмотра я останавливаю воспроизведение и расчесываю волосы рукой.

Что, черт возьми, происходит? Ничего из того, что я вижу, не имеет смысла. Феликс был в бассейне, как он и сказал, но нет никаких записей о том, что кто-то еще был в подвале, и нет записей о том, как он уходит.

— Проверь запись в холле, — предлагает Джейс, беря с стола свой ноутбук и открывая его. — Около половины второго.

Я переключаюсь на основную систему и открываю запись из вестибюля. Почти ровно в полвторого дверь в подвал распахивается, и Феликс спотыкается, выходя из нее.

Очевидно, что он ранен и дезориентирован, поскольку он тяжело падает на колени перед дверью. Ему требуется две попытки, чтобы встать на ноги, затем он шатается и спотыкается о стену в нескольких футах от себя. Через несколько секунд он опирается на стену и, наполовину идя, наполовину ползет вдоль нее, используя ее как опору, чтобы оставаться в вертикальном положении, пока пересекает вестибюль.

Прогулка должна была занять менее тридцати секунд, но прошло почти пятнадцать минут, прежде чем он добрался до лифта.

В вестибюле нет ни души, когда он нажимает кнопку и падает на стену. Когда двери открываются, он как бы бросается внутрь и падает на пол посреди лифта.

Я переключаюсь на камеру лифта и наблюдаю, как он поднимается на наш этаж и вылезает из лифта. Я снова переключаюсь на камеру, и у меня сжимается желудок, когда я вижу, как Феликс ползет по коридору, его руки и ноги дрожат, когда он тащит себя по толстому ковру.

Движение на экране отвлекает мое внимание от Феликса, и я фокусируюсь на Уильяме, который выходит из своей комнаты. Он, кажется, не замечает Феликса, когда запирает дверь, увлеченный своим телефоном.

Только когда он делает несколько шагов в сторону Феликса, он поднимает глаза и резко останавливается.

Феликс не показывает, что он видит Уильяма, и продолжает ползти по полу. Уильям оглядывается, как будто пытается понять, это шутка или какие-то домашние дела, о которых он не знает.