Книга Жестокие игры, страница 31 – Диксон Уиллоу

— Вы что-нибудь видели на камерах? — спрашиваю я, не любя тепло, распространяющееся от моего живота.

Он качает головой.

— Нас взломали.

— Взломали?

Он мрачно кивает.

— И тот, кто это сделал, находится на территории кампуса.

— Правда? — спрашиваю я, и мой голос звучит выше, чем обычно.

Я не знаю, почему, но осознание того, что на территории кампуса находится хакер, достаточно опытный, чтобы взломать систему «Мятежников», пугает меня не меньше, чем осознание того, что кто-то пытался меня убить.

— Да. Аксель и Джейс работают над обратной инженерией взлома, чтобы выяснить, кто они и как именно они проникли, но это не была удаленная работа. Им пришлось либо физически подключиться к системе, либо воспользоваться внутренней сетью дома, и оба этих метода означают, что они должны были находиться рядом со зданием. Джордан и Нико хотят поговорить с тобой, — продолжает он. — Я рассказал им все, что ты мне рассказал, и они посмотрели запись, но у них есть вопросы.

Я киваю. Это неудивительно. Как лидерам дома, было бы странно, если бы они не хотели услышать всю историю непосредственно от меня.

Я не знаю о Джордане, Акселе и Нико ничего, кроме их репутации и того, что мне рассказала Иден, но они последние люди, с которыми я бы хотел связываться. Если слухи правдивы, все трое безжалостны и жестоки и не гнушаются делать все необходимое, чтобы достичь своей цели. Они также составляют невероятно сплоченную группу, и если один из них вовлечен, то два других недалеко.

По словам Иден, они были лучшими друзьями с детства и росли как братья, даже не имея между собой никаких кровных или родственных связей. Они все делают вместе, и все знают, что если задираешь одного, то задираешь всех.

— Они злятся? — спрашиваю я, не успев себя остановить.

— Они чертовски злы, но не на тебя. По крайней мере, пока.

— Пока? — осторожно спрашиваю я.

— Они согласились позволить тебе жить здесь из-за того, кто ты есть, и потому что мой отец сильно на них надавил, чтобы они не сопротивлялись, — говорит он. — Если окажется, что все, что произошло, произошло из-за того, что ты облажался или сделал что-то, что принесло твои проблемы в наш дом, то ты заплатишь столько же, сколько и те ублюдки, которые с тобой так поступают.

Я невольно сглатываю, когда по моему позвоночнику пробегает дрожь страха. Я достаточно долго жил в его мире, чтобы понять, что это не пустая угроза.

— Можешь придумать какую-нибудь причину, по которой кто-то мог бы на тебя нацелиться?

Я качаю головой.

Он сжимает губы, как будто хочет сказать, что это чушь.

— Это правда, — выпаливаю я. — Я не вовлечен в дела твоего отца, я всего лишь приемный сын. Твой отец не будет слишком огорчен, если меня убьют, но он сжег бы весь мир, если бы что-то случилось с тобой. Его врагам нет никакой выгоды в том, чтобы мстить мне.

— А что насчет семьи твоей матери?

Меня не удивляет, что Киллиан не знает много о семье моей матери. Он не является ее большим поклонником, а моя мама слишком занята ролью покорной жены, чтобы беспокоиться о том, как ладить с Киллианом.

— Они социальные выскочки, но не вовлечены ни в что, что могло бы сделать меня мишенью. У них нет ни власти, ни влияния, чтобы представлять проблему для кого-либо.

Он кусает уголок губы так, что у меня сжимается желудок.